Оффсайд
Шрифт:
Погодите-ка. Он что, только что назвал меня горячей?
… и заучкой?
– Эй, позволь мне заплатить, – крикнула я, вскочив с дивана.
– Уже поздно, – он закрыл дверь, держа в руках целую тонну еды.
Две большие пиццы, крылышки, хлебные палочки, салат «Цезарь» и свежеиспеченное печенье с шоколадной крошкой. Люк тратил тысячи долларов на диетическую и ресторанную еду. Часто мы ели порознь. Чейз же, победно несущий на кухню несколько пакетов фастфуда, показался мне свойским и родным.
– Я оплатил заказ онлайн. И даже не смей подсовывать
– Но в прошлый раз ты заплатил за ужин и горячий шоколад…
Люк всегда следил, чья очередь платить. Все расходы мы делили пополам.
– Ты же помогаешь мне с докладом, – пожал плечами Чейз.
Я последовала за ним на кухню, оперлась бедром о столешницу из черного гранита и, пока он расставлял коробки с едой, решила уточнить:
– Кстати о докладе, как далеко ты продвинулся?
– Добрался до четвертой страницы. – Он достал из шкафа квадратную белую тарелку и протянул ее мне.
Я едва не застонала. В докладе Чейза было двадцать страниц, и что-то подсказывало мне, что домой меня не отвезут, пока он не проверит каждую из них.
Три часа спустя мне стало не хватать углеводов, так что я, переписывая конспекты для экзамена, накинулась на печенье. Чейз работал так медленно, что у меня было полно времени, чтобы сосредоточиться на «Методах и данных». Отвлекаться или зависать в телефоне я не могла. Чейз тут же воспользовался бы моей паузой как разрешением повалять дурака.
– Этот чертов курс по истории меня доконает, – Чейз разломил зеленый карандаш и со звоном швырнул его в стоявшее рядом металлическое мусорное ведро. – Это был единственный факультатив по общественным наукам, который можно было вклинить в мое расписание.
Я отложила синюю шариковую ручку и размяла пальцы. Если бы ведение бумажного конспекта действительно тренировало память, я бы точно сдала экзамен на отлично. Было бы неплохо прихватить с собой ноутбук, но я не рассчитывала оставаться у Чейза надолго. Следовало бы знать: когда дело касалось Чейза, нужно было готовиться к непредвиденным обстоятельствам.
Но все же время, проведенное с ним, не было мне в тягость.
– Напомни, на каком направлении ты учишься?
– Экономика. – Когда он повернулся ко мне лицом, на его губах заиграла легкая улыбка.
Мой желудок сделал сальто – и не от переизбытка сахара.
– Раз ты выбрал такое направление, в арсенале у тебя не только смазливая мордашка.
Прошлой весной в рамках требований кафедры журналистики (которые оказались довольно строгими) я изучала микроэкономику. Так мне казалось, что весь курс со мной разговаривали на каком-то иностранном языке. Ценообразование и производственные циклы, рыночные показатели, теория потребления. В том семестре мне едва удалось достигнуть положительной оценки.
Чейз пожал широкими плечами.
– Я мало что знал об экономике, когда выбирал. Просто нашел в интернете список пяти направлений, на оформление которых требуется меньше всего бумаг.
– Да ладно. Не может быть!
Скорее
– Еще как может, – отозвался Чейз. – Считать несложно. Это чтение и постоянная писанина доводят меня до белого каления.
– Писанина? – ахнула я, прижав руку к груди. – Какое богохульство. Ты же говоришь с писателем. Я этим на хлеб зарабатываю.
– Просто мне это нелегко дается, а я не люблю расстраиваться.
– Да что ты говоришь.
Чейз вытащил из стаканчика на своем столе новый карандаш и подбросил его в воздух.
– К счастью, теперь с подобными вещами мне будешь помогать ты.
– Эй, это не репетиторство на постоянной основе.
– Конечно, на постоянной, – одарил он меня кривой усмешкой. В комнате вдруг стало градусов на десять теплее, а мое сердце забилось чаще.
– Закончи уже это эссе, Картер, – едва сдерживая улыбку, я покачала головой и снова сосредоточилась на своих записях. По крайней мере, попыталась, потому что напряжение в комнате неожиданно усилилось. Стало ощутимым. Сексуальным.
Вместо этого Чейз присел передо мной, продавив своим весом матрас. Я чувствовала тепло его тела, запах свежей мяты в его дыхании. Его одеколон вперемешку с мылом и стиральным порошком образовывал божественную смесь, которая также должна была числиться в списке используемого им оружия.
– Так когда ты придешь посмотреть, как я играю? – он коснулся моей руки, отчего по спине побежали мурашки.
Я подняла на него взгляд, заметив, как серьезно и сосредоточенно он смотрит на меня темными глазами.
– О чем ты? Я видела, как ты играешь, множество раз.
– Да, но когда ты придешь на игру, чтобы поболеть за меня? – губы Чейза растянулись в мальчишеской улыбке.
Ну, кто мог ему отказать? Уж точно ни одна женщина. Его флирт был равносилен хитроумному броску на льду.
– Ты могла бы составить компанию Шив, – мягко добавил он, подталкивая меня локтем. – На матче против кого-то еще, кроме «Бульдогов».
Это условие было просто необходимо. Было бы неудобно смотреть, как Чейз играет против Каллингвуда. Одна только мысль об этом пробуждала смешанные чувства. Я все еще оставалась преданной, но после всего, что произошло в последнее время, моя преданность уже не выглядела правильной.
Все, что, как мне казалось, я знала, постепенно рушилось. Или не так уж постепенно, когда дело касалось Чейза Картера.
Волна жара пробежалась по моей шее, и я опустила взгляд.
– Технически, я все еще не должна болеть за вас, поскольку обе команды находятся в одном дивизионе и борются за место в рейтинге.
– Я никому не расскажу, – понизил голос Чейз. Этому полному намеков тембру было просто невозможно сопротивляться.
Воздух в комнате будто бы наэлектризовался. Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Зрачки Чейза расширились, и он замер, изучая мое лицо, понимая меня лучше, чем, возможно, я сама. От его внимания и близости мое тело задрожало, а дыхание стало прерывистым.