Офицер первой линии
Шрифт:
– Какая экскурсия! – продолжила кричать мадам Джокич. – Это же Беляев! И с ним все его приятели по отряду первой линии. Они полетели к Сатурну, искать погибших друзей! Почему вы их не задержали?!
После этого, довольно неприятного разговора старший стивидор пару минут сидел не шевелясь и размышлял. Потом он ещё раз просмотрел личное дело Беляева. Луна, тамошние местные линии и каботаж. Всё. Ну-ка, ну-ка. А кто в судовой роли его яхты? Так, сам капитан, потом Майкл Миквано, Павел Джокич, Игорь Степанчук, Кан Ли Чу и Нгуен Мин.
– Мой бог! – хлопнул себя по
Он подумал, полистал деловой календарь, вызвал секретаршу и попросил сделать ему маршрут на послезавтра в Липецк, в Космическую академию имени Фрэтра.
Арджун подъехал к академии, когда заканчивался обеденный перерыв. Через открытые высокие, кованые ворота входили и выходили крепкие, улыбчивые парни-курсанты, и мужчины постарше, некоторые совсем седые или лысые, видимо, преподаватели. Все они были в тёмно-синей форме космофлота с серебряными и золотыми нашивками. У многих преподавателей на груди отсверкивали разноцветные орденские планки.
Посматривая по сторонам, Арджун не спеша двинулся к трёхэтажному, с высокими двустворчатыми окнами, зданию штаба академии. Слева он увидел небольшой скверик, около входа сияли, переливаясь радугой слова «Аллея героев». Арджун немного подумал, и решил осмотреть скверик.
– Первый раз здесь, - сказал он сам себе. – И когда ещё судьба занесёт. Пойду посмотрю.
Чёрные мраморные плиты, строгий стиль золотых литер. Имена знакомые, некоторые с детства. Вот первый командир отряда первой линии Сабиров. А вот, а вот адмирал Миквано. На чеканном портрете совсем молодой мужчина с открытым, чуть прищуренным взглядом.
– Так я и думал! – Арджун остановился. Даже не читая золотую подпись, он узнал Беляева. Весёлый парень с немного бесшабашными глазами. И строчки, строчки под портретом.
В первой высадке на Европе, командир флеш-группы, топография Южного полюса Меркурия, авангардный поиск на Плутоне, два кометных ядра, участник «разворота Тодорова» и ещё, ещё. Награды. Четыре ордена, ничего себе. Грамота Высшего Собрания, ого! Звезда Отваги – вот это да!!
– А я с ним коньяк пил, - вдруг почувствовал гордость и за себя старший стивидор. – И рыбу ловил. А ну-ка, ну-ка, стоп.
Арджун задумался, а почему в глобальной сети нет никаких упоминаний о Беляеве. Ведь такого быть не может. Он задал своему наладоннику поиск «Первая высадка на Европу». Вот и список тех, кто там был. Восемь человек, Беляева нет. Арджун, недолго думая, открыл всеобщий поиск капитана. А сведений-то крохи! Налоговые данные, землевладелец, работник транспортной компании, авария на орбите Марса в прошлом году и всё! А если кавалеров Звезды Отваги посмотреть? На сайте этого капитула, открываем, глядим. Нет! А вот, в самом низу, двенадцать имён отсутствуют. Так и написано – «имена отсутствуют по важной причине».
– Надо было мне ещё на рыбалке догадаться, что он парень с первой линии, - подумал Арджун, выходя из сквера. – Когда Беляев сказал, что Степанчук участвовал в третьем броске на Венеру. Обычно говорят «высадка», и только на их сленге – «бросок».
Директор
– Да, звали они меня с собой, - он, поморщившись от усилия, открыл металлическую дверцу сейфа в стене. – Храню здесь свои альбомы. Сейчас покажу.
На больших фотографиях улыбались молодые парни, кто в скафандре, кто в спортивной форме. Поодиночке, группами, на фоне деревьев, моря, каких-то планет, астероидов. Иссиня-бордовые лавовые поля Венеры, сверкающий метановый лёд спутников Юпитера, чёрная Луна на голубом шаре Земли, причудливые, странные узоры облака Оорта, неистовый загадочный блеск недоступной Седны.
– Я не знаю лучшего пилота, чем Женя Беляев, - директор школы, потирая бок, уселся в кресло. – Наш курс выпустился на два года позже, чем у них, но Беляева мы хорошо знали. И, кстати, в «развороте Тодорова» Женькиных заслуг ничуть не меньше, чем у самого Тодорова. Но, так уж назвали. А Беляев никогда не гонялся за наградами, признанием, - он вздохнул. – Я бы тоже с ними полетел, но учебные дела держат, сейчас выпускные испытания начнутся у курсантов. Увидите Женьку, привет ему от меня передайте. Они же вообще первые выпускники, мало их осталось. Хорошие парни. С ними с нашего курса Нгуен полетел. Ему запрещены перегрузки из-за искусственных глаз, но Женька поставит корабль на космос аккуратно. Ему можно доверять. Лучший в мире пилот.
Яхта «Молния» миновала орбиту Марса. На боковом экране в рубке появились признаки пояса астероидов. Сидевший за пультом управления Беляев покосился на адмирала. Тот разместился рядом, на месте второго пилота.
– Давай курс, навигатор, - Беляев постучал пальцем по пульту, привлекая внимание адмирала. – Куда лететь?
– Какой курс, что ты?! – засмеялся Миквано. – Сейчас классного штурмана пригласим, пока он все запасы не съел.
Он нажал клавишу громкой связи.
– Павел Джокич, Павел Джокич! Убирайся с камбуза, иди к капитану! Немедленно! – проговорил он.
Вскоре в рубку ввалились все участники полёта.
– Ч-ч-чего шумишь, а-а-а-адмирал? – Джокич вытирал руки о свою куртку. – П-п-п-под-д-думаешь, попр-р-робовали ол-ладий.
– Мы вам оставили, - Нгуен поставил на пульт большую чашку, накрытую полотенцем. – Я вообще-то возмущён! Пригласили искать наших парней, а сами меня на камбуз запрягли!!
– Циничный обман, - Кан Ли Чу захохотал. – Ты же младше на два года, вот и будешь не храбрым десантником, а коком! Все твои подвиги ныне на камбузе!
Нгуен вздохнул и понурил голову.
– Я думал, мы друзья, а вы обманщики! – он оскалился. – За это я два дня буду готовить вам перловую кашу без масла!
В рубке загалдели, засмеялись, Степанчук принялся упрашивать Нгуена не быть таким жестоким и обещал взять на себя чистку лука.
Беляев улыбаясь, подозвал к себе Джокича.
– Давай, отец Пафнутий, рисуй нам дорогу до Сатурна! Я-то уж давным-давно дальше Марса не бывал.
Джокич кивнул, и взяв пару оладьев, отошёл к штурманскому столу и занялся расчётами.