Офисный тиран
Шрифт:
Дверь распахнулась, и Анечка внесла поднос с ароматным кофе.
Воровский ослабил хватку и снова отодвинул мне стул.
– Анечка, скажите, кто самый жестокий и беспощадный человек в компании «Финансист»? – улыбнулся он секретарше, которая даже не повела бровью.
– Конечно же, вы, Михаил Викторович, – расставляя кофе, застенчиво улыбнулась девушка и быстро вышла.
Воровский перевел свой взгляд на меня. Пронзительный и хищный, он заставил меня сглотнуть. Сердце заколотилось в горле. Его близость парализовала. Хотелось впиться руками в его широкие плечи и с силой оттолкнуть, но почему-то я не могла даже пошевелиться.
– Ваша сестра задолжала очень приличную сумму моему деловому партнеру, – отбросив любезности в сторону, жестко произнес Воровский. Снова совсем рядом от меня. – Будет очень печально, если вы откажетесь работать с нами. Печально для нее. Поэтому сядьте и не рыпайтесь.
Колени подогнулись, и я рухнула обратно на стул по его приказу. Руки мелко задрожали.
Убедившись, что я сижу и никуда не уйду, Воровский вернулся на свое место.
– Елизавета Александровна, угощайтесь кофе, – сверкнул хищным взглядом офисный тиран. – И давайте поговорим подробнее о вашей будущей работе.
Я обреченно придвинула к себе чашку. Мне было нехорошо. Щеки пылали. Все тело било противной дрожью. От его действий, слов. От того, что он нарушил мои личные границы.
– Итак, ваш будущий босс, господин Азуле, – торжественно произнес Воровский и протянул мне фотографию. – Старый педант и скряга, наслушавшийся историй о русских красавицах и желающий иметь очаровательную молодую помощницу. Если захотите, Лиза, можно будет даже выйти за него замуж. Долго он все равно не протянет – гипертония, старческие заболевания, стресс. Получите французское гражданство и будете себе жить припеваючи в милом особняке с видом на Сену.
Я уставилась на него убийственным взглядом, и Воровский насмешливо фыркнул:
– Вам очень идет пылающий румянец, Лиза.
Мне захотелось его задушить. Едва сдерживаясь, чтобы не броситься к нему и не влепить звонкую пощечину, я продолжала сверлить офисного тирана полным ненависти взглядом.
– Не обижайтесь, просто в вашем случае вариант идеальный, – продолжал веселиться он. – Или вы не любите Париж?
Париж… место, куда Олег возил меня в наш медовый месяц. Я помрачнела.
– Париж я ненавижу.
– Удивительно.
– Ничего удивительного. Тухлая речка и железобетонная конструкция совсем не то, что может вдохновить женщину на подвиг выйти замуж за выжившего из ума старика.
– Увлекаетесь французским и при этом ненавидите Париж?
– Во Франции есть много других прекрасных мест. А если ваша компания подрабатывает брачным агентством, то могу вас заверить: муж мне едва ли потребуется в ближайшем обозримом будущем.
– Не огрызайтесь со мной, Лиза. Я этого не люблю, – спокойный тон, но взгляд… казалось, он может убить одним взглядом.
Я осеклась и замолчала.
– Нам нужна привлекательная сотрудница женского пола со знанием французского языка, и вы ею станете. У вас нет выбора, Лиза. Понимаете, о чем я? Два миллиона рублей – слишком большая сумма, чтобы рыпаться.
Я сглотнула и уставилась в чашку с нетронутым кофе. В висках дикой болью пульсировала страшная цифра. Два миллиона рублей. Если родители узнают, сколько задолжала Аля, они точно не смогут это пережить. Чего им стоил мой развод со всеми страшными подробностями… Если продадим квартиру бабушки, они все равно узнают. Да и где Аля будет жить, если квартира уйдет с молотка? Она старая, после оплаты долга останутся копейки. На новую недвижимость точно не хватит.
Я смотрела на кофе и с каждым мгновением все больше ненавидела Воровского. Так сильно я не ненавидела даже бывшего мужа. И если перед мужем я испытывала страх, то шантажист Воровский вызывал исключительно холодную ярость. А то, что он был привлекателен, лишь усиливало эффект.
– В пятницу в наш город прибывает господин Азуле, – его бархатный тон заставил меня вздрогнуть. – К этому времени Анечка поднатаскает вас в делопроизводстве, и мы встретим его, как подобает русским, со всей широтой души: водкой, хлебом-солью и народными танцами. Ваша стажировка продолжится до новогодних каникул, а после вы приступите к выполнению своих прямых обязанностей в офисе господина Азуле.
– А если я откажусь? Что вы сделаете? Продадите мою сестру в рабство?
– И вас вместе с ней. За дерзость, – пронзил меня ледяным взглядом. – Если не хотите стать хорошенькой утехой для богатых мужчин, подпишите договор и приступайте к стажировке.
Мужество меня оставило, и на его место пришла дикая паника.
– Я ничего не понимаю в делопроизводстве! Я переводчик! – чуть не плача, всплеснула руками я.
– Не волнуйтесь, я вас поднатаскаю. Если будете хорошо себя вести, возможно, даже выпишу новогоднюю премию. А если станете продолжать дерзить и упрямиться, под Новый год отправитесь вместе с сестрой сами знаете куда.
Стало нечем дышать. Кровь прилила к щекам, а в горле встал ком. Я не знала, кого ненавижу больше – Воровского или Алю, втянувшую меня в жуткие неприятности.
– Подпишите договор, Лиза. Но прежде дайте свой паспорт, надо сделать ксерокопию. Аня!
В кабинет, весело стуча каблучками, снова вошла идеальная секретарша.
Я обреченно полезла в сумочку за паспортом и отдала его в руки преданной Анны.
Воровский взял со стола распечатанный трудовой договор, приготовленный заранее, и протянул мне.
– Я не люблю ломать женщин, – нависая надо мной, вжавшейся в стул, и следя за правильностью заполнения граф, гремел он. – Будете делать, что я скажу, и, возможно, вам удастся выйти сухой из той грязной болотной жижи, в которую вас окунула сестричка.
Я ничего не говорила в ответ. Меня трясло так сильно, что стучали зубы, и от этого почерк был совсем неровным. Буквы прыгали перед глазами, и мне с трудом удавалось понимать текст. Вроде бы в нем не было никакого подвоха. Обычные требования. Стандартные обязательства секретаря со знанием французского языка. Неразглашение корпоративной информации, обязательство соблюдать дресс-код и прилежно выполнять свои функции.