Офисный тиран
Шрифт:
– Мне жаль, Лиза. Я не могу взять у вас деньги, – откинувшись на спинку кресла, чтобы окончательно не потерять лидерство в их поединке, как можно спокойнее произнес он.
– Что значит не можете? – скрестив руки на груди, прошипела она.
– Ваша сестра задолжала не мне. Человек, который держит ее на крючке, очень хочет от меня инвестиций. Поэтому он расплатился вами.
Воровский обворожительно улыбнулся бархатной улыбкой и пожал плечами.
И, видимо, просчитался. То, что ею расплатились, вынести Лиза не могла. В один миг она схватила тугую пачку купюр и с силой швырнула ему в лицо. Затем следующую. Безжалостно и четко.
Воровский вздрогнул и схватился за переносицу. Из носа хлынула кровь.
–Черт! Что вы делаете?! – пытаясь нащупать бумажные платочки в ящике стола, взревел он.
Лиза испугалась. Вцепившись в сумочку, отступила к стене.
– Дура! – выругался Воровский и зажал нос салфеткой.
Нос был его слабым местом. Чуть что не так, сразу реагировал кровотечением. Вот и сейчас удар пришелся в самое неприятное место.
Лиза побледнела. Казалось, она хлопнется в обморок.
– Достаньте лед из холодильной камеры, нечего стоять без дела! – зажимая нос и одновременно пытаясь оттереть пятна на рукаве пиджака, взревел он.
Она оставила сумочку на столе и бросилась к небольшой холодильной камере. Дрожащими руками открыла дверцу и достала замороженный лед.
– Вот, держите…
– Хватит уже трястись! – зло вырвав у нее из рук упаковку, рыкнул Воровский. Встал из-за стола. Придерживая лед на переносице, запрокинул голову. Тяжелыми шагами подошел к окну. Ему хотелось ее убить.
Лиза будто очнулась. Бледная, засеменила за ним следом.
– Я не… не хотела… извините…
– Не хотела?! – продолжая держать лед на переносице, сверкнул в ее сторону полным ярости взглядом. – Мне кажется, наоборот, Лиза! Еще как хотели! С самого раннего утра. Хорошо еще, что вы не стали швырять в меня деньгами, когда я отжимал вес! В тот миг это было совсем не безопасно!
Она понуро смотрела на свои красивые руки и молчала. Ногти сверкали идеальным маникюром приятного, бежевого оттенка. Воровский вдруг поймал себя на мысли, что ему очень нравятся эти руки. Нравятся с тех самых пор, как он увидел ее на фотографии возле рояля. Этими руками она сжимала бокал шампанского. Вот если бы эти красивые руки легли ему на плечи и с нежностью заскользили по пуговицам на рубашке…
Осторожно опустив голову, Воровский сглотнул. Мысли, подлые, совсем не деловые, мелькали в голове. Удар по лицу будто поставил все на свои места. Он не позволит ей вычеркнуть себя из жизни. Потому что Лиза – ниточка, способная оживить его давно мертвую душу. Теплая, живая, как глоток свежего воздуха.
Кровотечение наконец остановилось.
Воровский взглянул на девушку и испугался. Она была совсем бледной. Казалось, вот-вот упадет в обморок. То ли от страха, то ли от осознания собственной непозволительной дерзости.
– Сядьте, – указал ей на маленький диванчик в углу кабинета.
Она больше не спорила. Рухнула на диванчик и вдруг всхлипнула.
– Нет! Не смейте еще и плакать!
Отбросив лед на стол, туда же, где в беспорядке были разбросаны залитые кровью пачки денег и ее сумочка, Воровский подхватил из бара бутылку воды, стакан и шумно сел рядом с ней.
Закрыв лицо красивыми руками, она плакала навзрыд.
– Лиза, заканчивайте рыдать, – сглотнув, обескуражено подсунул ей стакан воды он. – Это вы испортили мне рубашку и пиджак. Вы разбили мне лицо. А у меня, между прочим, на сегодня назначено две встречи. Рыдать должен я. Хорошо, что еще один костюм и рубашка есть в шкафу.
– Я не хотела… и Аля эта… она как снег на голову свалилась, с огромным долгом… – всхлипывала Лиза.
Воровский вдруг понял. Или сейчас, или никогда. Если не удастся склонить девушку на свою сторону, придется просто отпустить ее восвояси. Потому что денег он у нее не возьмет. И Артемьеву не позволит. Пусть ее сестричка сама средства ищет, чтобы свои долги выкупить.
–Лиза, – втянув грудью воздух, спокойно проговорил Воровский. – Я должен перед вами извиниться. Мое вчерашнее поведение, оно… недостойно. Мне из-за него тоже нехорошо на душе. И сейчас не очень хорошо. Я не должен был вам угрожать. Тем более шантажировать долгами сестры. Но у нас очень большая проблема с господином Азуле. Пожалуйста, останьтесь. Он подпишет контракт сразу после новогодних праздников. До нового года остались считанные дни. После того как это произойдет, вы будете свободны. Азуле прилетит в пятницу, двадцать седьмого декабря. Ему надо будет пустить пыль в глаза. Показать, какими прекрасными могут быть русские помощницы. Вам и делать ничего будет не нужно – только улыбаться и кивать в ответ на его добродушный французский лепет под нашим контролем.
– Обманным путем заставить подписать контракт? – всхлипнула она.
– Да. Потом мы подберем другую девушку. Но до послезавтра без вас мы не справимся.
– И вы … не будете злиться за то, что я разбила вам лицо?
– Нет, не буду, – Воровский подумал и усмехнулся: – Это было незабываемое утро. Миллионами в меня еще ни разу не бросались.
Она подняла на него заплаканные глаза. Всхлипнув, внезапно тихо рассмеялась.
Скоро они уже смеялись вдвоем. Воровский, морщась от неприятной боли в переносице, и Лиза, неловко растирая слезы и испорченный макияж по лицу.
Глава 9. Лиза
Мой первый рабочий день подошел к концу. Воровский пообещал отпустить меня, как только найдется другая помощница, и я решила ему поверить.
На душе было прогоркло и мерзко. От скомканного утра, от нашей битвы в его кабинете. Все же хорошо, что после нашей стычки он быстро переоделся, отчалил на какие-то встречи и до самого окончания моего рабочего дня не появился.
Анна преданно рассказывала мне про обязанности секретаря, про документацию и устав. Про безупречный дресс-код и особые пожелания Азуле. Я старалась запомнить, но в голове все равно была сплошная каша.
– В первый день всегда так, – ободряюще улыбнулась мне Анна.
– Наверное…
Я надела свою жемчужную шубку и заторопилась к выходу. У меня не было никакого желания наткнуться на Воровского еще раз.
Будто чуя мое состояние, уже у выхода из бизнес-центра позвонила Ева. Подруга работала в простой школе штатным психологом и была единственной, кто приехал в больницу после того, как мою семейную жизнь предали огласке. Она же поддерживала меня в поисках работы и посоветовала сменить цвет волос. Видимо, подруга решила поинтересоваться, как новый цвет помогает мне в поисках нужной вакансии.