Оглушительно-звенящее молчание небес. Каков же ты, наш Отец Небесный? Часть Iv - Итоги нашего дознания
Шрифт:
"Доколе, Яхве, я буду взывать, и Ты не слышишь, буду вопиять к Тебе о насилии, и Ты не спасаешь?
Для чего даешь мне видеть злодейство и смотреть на бедствия? Грабительство и насилие предо мною, и восстает вражда и поднимается раздор.
От этого закон потерял силу, и суда правильного нет: так как нечестивый одолевает праведного, то и суд происходит превратный" (Авв.1: 2-4).
Это горестное взывание к небесам, как показала история еврейского народа, стало повторятся раз за разом. Как справедливо показано в статье "Евреи и Бог после Холокоста", возникла древняя еврейская традиция, когда верующие евреи выражают свою любовь к Яхве через свой гнев и разочарование в Его бездействии. Это парадоксальной факт, идущий от Иова и пророка Аввакума. Этот гнев коренится в основе заключенного договора во времена Моисея. Евреи
Один из членов комиссии при президенте Картере по изучения фактов Холокоста, Майлз Лерман на одном из заседаний гневно вызвал Яхве на еврейский религиозный суд: "Господи! Как мог ты жить, когда рядом - Освенцим? Где был ты, когда по всей Европе твоих сыновей и дочерей вели на жертвенник? Что делал ты, когда мои святые мать и отец шли на смерть? Когда над моими братья и сестрами нависали грозные мечи?". Какими бы не были попытки оправдания Бога в подобной ситуации ортодоксальными иудеями из-за нарушения евреями дня отдыха Шаббат, все равно явное бездействие Яхве никак не оспоришь. Вполне логично рабби Иосиф Телушкин в сборнике "Jewish Literacy" указал: "Кроме того, что убийство ребенка в газовой камере кажется слишком сильным наказанием за нарушение Шаббат его родителями, такие утверждения неверны еще по одной причине. Как бы далеко ни отошли европейские евреи 1930-х и 1940-х годов от религии, процент "отступников" в Америке был еще выше. Однако американские евреи не пострадали от Катастрофы и вообще процветали в течение всей своей истории".
Несоизмеримость явных или надуманных грехов еврейского народа последовавшему наказанию очевидна для каждого непредубежденного человека с чистым сердцем. Рабби Норман Ламм писал: "Как смеют эти люди даже подумать, что любой из "грехов", совершенный какой-то частью европейского еврейства достоин всей боли, горестей и смертей, которые принесли нам "мясники" Гитлера?". Ирвин Гринберг в своем труде "Облако дыма, огненный столп: иудаизм, христианство и современность после Холокоста" бросает гневный богословский вызов теологам, закостеневшим в словесном ворохе цитат и сочинений прошлых веков: "Теперь, когда жертвы Холокоста после жестоких мучений убиты, превращены в мыло, их волосами набиты подушки, а костная мука из их скелетов стала удобрениями, когда их могилы неизвестны и многие (те, кто отрицает Холокост) отказывают им даже в самом факте смерти, теологи добавляют последний штрих, утверждая, что все это случилось с этими людьми из-за их же собственных грехов".
Как можно, не поскупившись моральными принципами, оценить безмолвие небес в трагедиях совсем недавнего прошлого современной истории?
– - Что было– оккупированная нацистами Европа, массово развернутый геноцид евреев (избранного Богом народа), концлагеря с истощенными людьми и печами крематориев. Нет никакого сомнения, что евреи непрерывно молили Яхве о вмешательстве и своевременной помощи, но никакого ответа Яхве не последовало. Десятки тысяч евреев были ликвидированы в газовых душегубках и печах концлагерей. Самое страшное - не щадились даже малые детки.
– - Чего не случилось - не произошло решительного вмешательства Небес. Бог, как заботливый и любящий отец не вмешался для защиты избиваемых и унижаемых Своих избранных детей. Почему небеса не вмешались вовремя, почему не ответили реальными делами на молитвы матерей? Почему постоянно в жизни еврейского народа регулярно повторяется одна и та проблема - евреи, как конкретные представители избранного самим Богом народа постоянно в тяжелых обстоятельствах жизни вопиют к Яхве: "Почему буду вопиять Тебе о насилии, и Ты не спасаешь?".
Мой ортодоксально настроенный знакомый эту неудачу иступленных молитв евреев в концлагерях нацистов попытался объяснить типичным для неофитов образом, спросив: "А какому Богу молились евреи концлагерей?". Получив ответ, что естественно Богу Яхве, с которым у избранного нарда был заключен бессрочный договор о защите и помощи, мой знакомый с глубоким удовлетворением сказал: "надо
Итог, последовавший после нескольких тысячелетий еврейской истории, наконец привел значительную часть еврейского народа к пониманию - "В этом кризисе мы поняли, что совершенно одиноки. Что мы не можем ждать ни поддержки, ни помощи, - ни от Бога, ни от других людей. Поэтому мир навсегда останется домом скорби, страданий, отчуждения и полного поражения". Даже столь часто цитируемые в проповедях и теологических трактатах ветхозаветные свидетельства о вмешательстве Яхве в жизнь еврейского народа в период освобождении из египетского плена, забывают упомянуть одну важную деталь - это вмешательство последовало после двухсот лет рабства.
Однако во времена пророка Аввакума ничего подобного и в таких масштабах ещё не произошло. Тем не менее, даже в те далекие времена, отчаянный призыв пророка Аввакума свидетельствует о том, что мольбы обездоленных и отчаявшихся людей к Богу почти всегда остаются неуслышанными (или не воспринятыми для безотлагательных ответных действий). Обычно верующие с глубоким удовлетворением принимают библейский эпизод идеологического противостояния Ильи-пророка и жрецов языческого бога Ваала на горе Кармил. Языческий бог никаким образом не отреагировал на иступленные призывы своих жрецов, коловших себя ножами и копьями. Христианину совершенно ясно, что никакой помощи от каменных идолов в принципе ожидать невозможно - кричи хоть до посинения, но никакого результата не будет. Другое дело иудейский Бог Яхве - Он ответил на молитву пророка Илии и тем самым посрамил жрецов языческого бога Ваала. Как и полагается ветхозаветному герою, Илия собственноручно казнил незадачливых жрецов - "Пленных живыми не брать! Если враг не сдается - его уничтожают!". Для себя отметим одно обстоятельство - это непроверяемый какими-либо достоверными фактами ветхозаветный эпизод, возможно миф.
Посмотрим, удастся ли умному и совестливому Генриху (Геннадию) Фасту найти ответ на подобные вопросы при помощи книги пророка Аввакума, используя опыт авторов различных концепций теодицеи? Недаром Фаст честно признается в отсутствии отклика небес на отчаянные призывы людей: "Но почему молчит Бог? Живой Бог пророков... И сколько нас, взывавших вслед за Аввакумом: Доколе Господи, я буду взывать, и Ты не слышишь? Не слышат сильные мира сего, не слышат злодеи, не слышат люди, но Ты почему не слышишь?" (стр. 13). Для себя лишь отметим еще одно обстоятельство - факты приведенной современной истории очень хорошо задокументированы, в отличии от приведенного ветхозаветного примера.
Весьма показательно, что христианские комментаторы книги пророка Аввакума приходят в священный ужас от дерзости пророка, посмевшего потребовать от Яхве отчета в Его действиях. Поэтому они в своих трудах предполагают, как в частности Феодорит Кирский, что "...не сам пророк, как предполагали некоторые, страдал сомнением, но вводит он вопросы других, и предлагает учение о том, чего они доискиваются". Ну прямо логика небезызвестного персонажа анекдотов советского периода - о человеке, рассказывающим своим друзьям информацию, полученную из радиопередач запрещенного советскими властями "Голоса Америки", но всегда предваряющего свой рассказ словами "...одна сволочь в трамвае сказала, что...". Хотя такое мнение блаженного Феодорита ничем не подкреплено в тексте книги пророка, все же стоит обратить внимание на вероятную массовость подобных сомнений. По мнению Кирилла Александрийского "Бог приходит к человеку только на пределе его возможности терпеть и когда иссякнут все попытки самостоятельного без Бога решения вопросов". Если не усомнится во мнении такого авторитета, то вероятно у трехсот молодых евреек, отправленных в газовую камеру в качестве "презента" рейхсфюреру СС Гиммлеру, были еще возможности "самостоятельного без Бога решения вопросов". Либо Кирилл Александрийский совершенно не знал реальной жизни с её трагедиями, либо религиозная доктрина лишила его возможности объективно взглянуть жизни в глаза.