Оглянись на бегу

Форстер Ребекка

– И что же нам, умникам-разумникам, теперь делать? – пробормотал Блейк.

– По-моему, Блейк, нам надо работать. Выполнять заказы клиентов. Каждый вечер вовремя возвращаться домой, готовить ужин, заниматься любовью и засыпать в одной постели. Жить так, как живут остальные люди. – Она прижала его руку к груди и

надолго замолчала, глядя в сторону. – Хватит гоняться за призраками. Ты пытался объяснить мне все это, еще когда мы были женаты. Пытался показать, что требования моего отца далеки от реальной жизни – так же далеки, как твои снимки Сирины. Видишь, Блейк, ты тоже попался на эту удочку, хотя и позже меня. А теперь я хочу делать то, что у меня хорошо получается. Хочу восхищаться твоей работой. Хочу…

Дейни замолкла, рассматривая руку Блейка. Какая чудесная рука! Мускулистая, сильная, умелая – но и нежная… Господи, она умрет, если Блейк сейчас же до нее не дотронется!

– Дейни! – Блейк погладил ее по щеке. Дейни тряхнула головой, прогоняя посторонние мысли. То, что она сейчас говорила, было слишком важно для них обоих.

– Блейк, мы едва не потеряли друг друга. Я – со своими глупыми играми и идиотскими понятиями о жизненных ценностях. Ты – со своим наваждением и с Сириной. Ты понимаешь, как близки мы были к тому, чтобы никогда…

Голос Дейни прервался. Она не могла продолжать. Стремление к совершенству не принесло ей счастья – только боль. Ее слова чаще ранили, чем исцеляли. Ее надежды никогда не сбывались. Боже, как могла она быть так слепа?

– Забудь об этом, – прошептала она. – Я не хочу думать о потерях. Подумаем лучше о том, что нам предстоит найти.

– Дейни, ты снова что-то затеваешь? Агентство Грина – солидная фирма. Чего ты еще хочешь? Давай просто работать…

– Ш-ш-ш. – Дейни приложила палец к губам Блейка: ее синие глаза

просили его дослушать до конца и понять. – Тише, любовь моя. Я совсем не об этом. Никаких затей больше не будет. Никаких блестящих планов и грязных игр. Хватит. Я буду мечтать, но мечтать о том, что действительно важно. О настоящем. Например, о том, чтобы хорошо работать; чтобы просыпаться по утрам и радоваться, что я – это я; чтобы…

Дейни, не договорив, подняла глаза на Блейка. Сейчас она не любовалась его красотой – она вглядывалась в его душу, пытаясь понять, что скрывается за непроницаемой чернотой глаз. Теперь Дейни знала, чего хочет. Нет – знала, без чего она не сможет жить.

– Блейк, я хочу, чтобы мечта стала жизнью, а жизнь – исполнением мечты. Я не хочу больше сражаться за место под солнцем. Я хочу надеть тебе на палец обручальное кольцо. Снова произнести клятвы перед алтарем – и сдержать свое слово. Я хочу смотреть вперед без страха и без ложных надежд.

– А чего ты хочешь от меня? – спросил Блейк.

– От тебя? – Дейни нежно улыбнулась – улыбка эта шла из самого сердца. – Обещай мне никогда не меняться. Поклянись, что, если я снова потеряю голову, ты вернешь меня на землю. Обещай любить меня так, как любил раньше. Обещай, Блейк, – и, клянусь, я выполню свою часть договора. Обещай! Пожалуйста! Пожалуйста, Блейк…

Дейни обвила шею Блейка руками, словно боялась, что он исчезнет. Но куда мог исчезнуть Блейк? Он ведь любил ее. Все эти годы любовь удерживала его возле Дейни; удержит и теперь и не отпустит до самой смерти.

– Дейни Кортленд, я клянусь всегда любить тебя… клянусь…

Губы их встретились, и последняя клятва потонула в стоне счастья. Любовь была в этом звуке; была в нем жизнь и исполнение мечты.