Оглянись, я рядом.
Шрифт:
Голос его звучал так же бархатисто обволакивающе, как на той кассете, но теперь он обращался к ней, к Джудит. Она молчала, с изумлением чувствуя, как все внутри нее начинает вибрировать в такт этим врачующим, исцеляющим звукам. Завороженная ими, она даже не поняла сути вопроса и очнулась, лишь когда Дэниел, немного помолчав, заговорил снова:
— Я сказал что-то не то?
— Нет. А впрочем, да, — вымолвила наконец Джудит. — Ты говоришь так, словно пытаешься уйти от ответа.
Дэниел повторил ее вопрос, который до сих пор остался без
— Нуждаюсь ли я в утешении? Не знаю. Наверное, не столько в утешении, сколько в понимании. В дружбе. Может быть, в любви.
У Джудит все поплыло перед глазами. Эти слова предназначались ей, и она готова была поклясться, что он говорит не о любви вообще, а… Нет, в это невозможно поверить!
Не зная, что ответить и надо ли отвечать в таких случаях, она молчала. Если бы Дэниел находился рядом, чтобы можно было увидеть его глаза, тогда, вероятно, ей было бы проще найти ответ.
Дэниел тоже замолчал.
Они оба ощущали это взволнованное молчание и не смели его нарушить, так как не находили нужных слов — ни он, ни она.
Выручил их обоих… Майкл, вернувшийся в тот момент домой.
— Прости, Дэниел, — сказала Джудит. — Тут Майкл пришел.
— Да, конечно, — поспешно произнес он и добавил с проникновенной нежностью: — До завтра!
— До завтра, — выдохнула Джудит и медленно перевела взгляд на мужа.
Тот застыл в оцепенении. Имя Дэниела, произнесенное довольно тихо, все-таки достигло его слуха и очень напугало. А когда она сказала: «Тут Майкл пришел» и поспешно прекратила разговор, то сомнений и вовсе не осталось. Ясно, что они говорили о нем, и также ясно, что Форестер обо всем рассказал Джудит, только попросил его не выдавать. Возможно, и этот сон она сама выдумала, чтобы спровоцировать Майкла. Хотела посмотреть, как он будет реагировать. А потом позвонила Сузан и тоже задала ей провокационный вопрос. И ответа не стала ждать только потому, что и так все знала. Все эти мысли пронеслись в голове Майкла еще до того, как Джудит к нему обернулась.
Когда же он увидел в ее глазах смятение, не понятное ему, а оттого еще больше пугающее, то слова сорвались с его губ помимо воли.
— Джудит, прости меня! Я виноват перед тобой. Очень виноват. Но я исправлюсь, ты только прости!
Сейчас Майклу важно было восстановить прежние отношения с женой. Во что бы то ни стало! Даже ценой унизительного признания. Пусть Джудит увидит, что он раскаивается. Пусть поругает его, но все же простит. А потом, как учила Сузан, можно будет ездить в загородный особнячок.
— Я люблю тебя! Ты должна мне поверить! — Он попытался обнять Джудит, но она отпрянула.
— Не надо, Майкл, — произнесла она презрительно и, как ему показалось, даже брезгливо.
Это больно задело его самолюбие.
— Напрасно ты меня отталкиваешь, — проговорил он едва ли не с угрозой. — Тебе всегда мешала чрезмерная гордыня. И сейчас ты не хочешь ее преодолеть, даже рискуя потерять все!
Джудит не понимала, о чем он говорит, но сочла
— И что же я рискую потерять? — спросила она с вызовом.
— Все! Любовь, семью, мужа, — охотно пояснил он. — Ты всегда была со мною холодна. Я не знал, как к тебе подступиться. Не видел от тебя ласки. Иногда мне кажется, что ты и не любила меня вовсе.
Майкл сам не заметил, как отступил от ранее намеченной тактики и вместо извинений обрушил на жену град упреков.
Джудит молчала. Ей было больно и стыдно — за него, за себя. Во многом он был прав, она никогда не испытывала к Майклу страстной любви. Но обвинить ее в холодности, гордыне и прочих несусветных грехах!.. С этим она не могла согласиться.
— Я любила, как могла, — произнесла она с достоинством. — И до недавних пор тебя это устраивало. Что же произошло теперь? Что изменилось? Может, я кажусь тебе холодной и неласковой только в сравнении с Сузан?
Лишь теперь Майкл спохватился и поспешил выбраться из ловушки, в которую сам себя загнал:
— Прости, я обидел тебя незаслуженно. Если у нас с тобой что-то не складывалось, то в этом есть и моя вина. Возможно, я сам был с тобой недостаточно ласков.
Он заискивающе смотрел в глаза Джудит, но ее это, похоже, только раздражало.
— Думаю, сейчас об этом говорить бессмысленно! — в сердцах бросила она.
— Почему? Разве мы не можем все начать сначала? Вспомни, как нам хорошо было вчера вечером!
— Да, особенно после того, как ты уснул, — язвительно подхватила Джудит.
До Майкла дошло, что он опять брякнул не то.
— Не надо передергивать! Ты прекрасно поняла, о чем я говорил.
— Но и ты, кажется, понял, что имела в виду я, — резонно заметила Джудит.
Крыть Майклу было нечем, и он вновь принялся извиняться:
— Ну прости меня, пожалуйста. Я не помню, что мне снилось, но готов признать свою вину. Видимо, бес попутал.
— Так ты просишь прощения только за этот сон? — спросила Джудит, испытующе глядя ему в глаза.
Майкл не выдержал ее взгляда.
— Нет, не только, — выдавил он из себя, тяжело вздохнув. — Я и в самом деле несколько раз встречался с Сузан, но скрывал это от тебя. Боялся, что поймешь меня неправильно.
— Неужели ты такого низкого мнения о моих умственных способностях? — насмешливо произнесла она.
— Не придирайся к словам! — взмолился Майкл. — Я хотел помочь Сузан получить хорошую работу, и потому обучал ее кое-каким финансовым премудростям.
— И это надо было скрывать от меня?
— Я опасался твоей ревности.
— Что ж, выходит, не зря опасался. Я испытывала не только ревность, но и глубокую обиду, когда услышала от тебя «Сью… любимая!»
— Это недоразумение! Тебе послышалось! Мы с Сузан только штудировали банковские бумаги, и больше ничего между нами не было!
Джудит уже готова была ему поверить, но Майкл этого не почувствовал и добавил для пущей убедительности: