Огнем и мечом
Шрифт:
— Увы, увы. — Фальшиво вздохнул фер Феррин.
— Угощайтесь. — Безразлично махнул я рукой и дал коню шенкелей. Вести словесный поединок посреди трупной вони и облака отъевшихся на мертвечине мух не было никакого желания. Ну а что касается следов массовой казни пленных, то их здесь не было. Да и быть не могло.
А вот возле замка трупы уже убрали. Пообещавший мне присмотреть за хозяйством «фер Фергус» приставил к работе томящихся в тюряге мужчин. Мертвецов по — быстрому соскладировали по подвалам и погребам близлежащих «бедных» домов и благополучным образом те спалили, придавив образовавшиеся братские могилы камнями и золой.
В прочих вопросах
— Это ваш герб? — остановился судья. Он его еще не видел. Печаткой я пока что не обзавелся.
— Почти, — буркнул я. — Червень в глазницах не моя. Самодеятельность. У кого — то в замке развитое чувство прекрасного.
Альвы снова немного забеспокоились и, учитывая тему герба, я прекрасно их понимал. Это ан Ниган только фыркнул.
— Вы будете темой для пересудов.
— Кто знает… — пожал я плечами.
— Я знаю! — жизнерадостно ответил мне фер Феррин. — И вы в этом тоже не сомневайтесь!
В тюрьме Его Честь ждали. Распоряжения выпустить маркиза ан Раннарда из камеры я не оставлял, так что он все время моего отъезда безвыходно просидел в клетке. Учитывая огромный черно — сине — красный желвак под глазом и сотрясение мозга, настроения это ему не прибавило. Киран помогать ему по какой — то причине оказался.
— Вы судья? — сразу же взял быка за рога маркиз, как только в камере открылась дверь. Слышимость происходящего в коридоре там явно была отменная.
— Да, — скептически смерил его взглядом ан Ниган. — Судья округа Крунд [28] фер Феррин ан Ниган. С кем имею честь?
— Ариан ан Раннард! Наследный маркиз ан Раннард!
— Фер Вран про вас немного рассказывал, — цинично сощурилась судейская крыса.
— Мерзавец лишил меня свободы!
Судья покосился на меня.
28
Округа Крунд — можно было сказать Крундского уезда, но судья предпочел первый вариант.
— Действительно, надо было повесить. — Сказал я. — Но у меня слишком доброе сердце. И вот, это доброе дело не остается безнаказанным.
— Да ну? — не поверил фер Феррин.
— Кхм… — сделал вид, что смутился я. — Если честно, то про маркиза я просто забыл.
— Повесить?
Физиономию ан Раннарда от возмущения перекосило еще больше чем раньше.
— Вообще, следовало бы. — Уже абсолютно серьезно сказал я. — Он предыдущему владельцу Бойгендейла прямо в постели голову отхватил.
— Вы ищете во враги маркизат из — за смерти чужого пленника?
— Уже нашел! — буркнул кир Ариан.
— Не сомневаюсь, маркиз заплатил бы вам виру за эту обиду. — Не обратил судья на его слова никакого внимания. — Случись со мной такой плен, я бы фера Рэйга тоже убил.
— Да плевать мне на покойника. — Абсолютно честно ответил я. — Убил — ну и хорошо. Если не от мук избавил, то меня лишнего мстителя лишил. Я бы маркизу за это если без лишних глаз только спасибо сказал.
Ан Раннард еле заметно дрогнул и отступил на полшага назад.
— А вот девочку он зря на трупе отца расстелил…
— Он
— Кир Ариан изнасиловал маленькую Девону? — в голосе фера Феррина не было и следа симпатии к стоящему перед нами уродцу.
Я сделал еще одну мысленную отметку. На самом деле вряд ли провинциальные олигархи ан Ниганы и провинциальные бандюки ан Бойгены не были между собой знакомы, а то и связаны родством. Да, судью за внеслужебные контакты с раубриттерами могут отрешить от должности — место лакомое, сомнительно, что у ан Ниганов нет завистников и конкурентов. Но если тихо, без лишних глаз и слишком явно не крутясь в общих делах… Короче говоря, поэтому я в местных риве и судье и сомневался. Пускай в конце — концов меня и задавили ценником, количеством алебард в «Вепрях» и сидящими под замком ан Бойгенами. Не говоря уж о том, что на местных чиновников вполне реально было повыше управу найти. Во всяком случае мне, когда я через жречество Хелы действовать начну.
— Нет! Он лжет!
— Если точнее, он не успел, — отчасти согласился я с киром Арианом, — лично с девочки за волосы стащил, когда маркиз ей свой вялый примащивал.
— Лжец!
— Я вас, маркиз, уже не повесить хочу, а выгребной яме утопить. — Не стал спорить я. — С такими как вы, кир, я мирно разговаривать не привык. Вас вместо слов бить надо, лучше всего ногами.
— Кто кроме вас и рейны Девоны может описать произошедшее? — вклинился ан Ниган.
— Ее близнец, — спокойно сказал я, — они вдвоем за отцом ухаживали. Во всяком случае до того как кир парню руку сломал и по башке стукнул, чтобы не мешал его убивать.
— А ваши люди?
— Конечно. Последствия даже мать с бабкой девушки видели. Ее еле от меня оторвали.
— То есть?
— Перепугалась девочка до полусмерти. Ну а я, когда эту мразь уложил, — судья новым взглядом оценил физиономию маркиза, — имел неосторожность попытаться ее успокоить. Вцепилась… как в сломанную мачту над морской пучиной.
— Я устал от лжи негодяя, — кир Ариан упорно продолжал придерживаться своей версии, — и требую к себе уважения! Если не от этого лживого грабителя и убийцы, то от вас фер Феррин! Если вам дорого ваше место!
Одно у говнюка нельзя было отнять — трусом он точно не был. Да и почти верно все рассчитал. Ан Раннарду срочно требовалось выбраться из под моей власти. Я бы даже сказал, что уносить ноги ему следовало любой ценой и как можно быстрее. Пока я в свете нашей свежеобразовавшейся вражды приступ грудной жабы не устроил. В свете таких перспектив на обострение отношений маркизу было плевать — оставшиеся заложники так или иначе информацию про него разнесут. Не учел мерзавец только один момент. Бывших владельцев фьефа с их ближайшими слугами я именно с судьей хотел из Бойгендейла отправить. И вот сейчас прямо не знал что делать — удавить этого говнюка по беспределу и утопить труп в говне, или оставить его на съедение людям, перед которыми он провинился. Судя по реакции ан Нигана, судья при восстановлении справедливости вполне мог отвернуться. По дороге не обязательно, а вот в Крунде — почему бы и нет. Пускай судить негодяя за попытку изнасилования было политически неправильно, но безнаказанно отпустить всяко хуже. Острова далеко, а местное благородное сообщество относительно чужака такого поступка никогда не оценит. Если я конечно ни в чем не ошибаюсь.