Огнем и мечом
Шрифт:
Стоит ли говорить, что я вылетел из седла как птичка? Ума не терять оружия и не цепляться за луку седла, к счастью хватило. Один только шлем с головы слетел. В общем, когда этот шустрый солдат — матерый пожилой дупликарий в чешуйчатом панцире вознамерился приколоть меня очередным ударом к земле, я, не вставая с карачек отсек ему обе ступни шикарным горизонтальным ударом с длинным потягом.
По наплечнику мощно рубанул кто — то еще. Потом еще один удар, пришедший промеж лопаток, бросил меня вперед — и очередной солдат «Кракенов» обнаружил клинок скьявоны в печенке. Его товарищ в следующие пару секунд лишился кисти держащей алебарду руки,
Ну а дальше все начало покрывать флером кровавой ярости, почти как в битве при Кермартене.
Впрочем, неправда, в это раз все было гораздо хуже. Память не потерялась. Меня одновременно пронизывал ставший привычным уже смертный холод, смешивающийся и переплетающийся с жарким пламенем. Разум был невероятно ясен и остр, тело стало словно бы невесомым и работало как часы. Странно медленно двигающиеся люди вокруг падали и падали один за другим, разбрызгивая вокруг брызги и даже фонтаны крови.
Скьявона сломалась о защищенный железом череп. Последнее упавшего на колени дупликария «Кракенов» не спасло — сломанный клинок вонзился в его глазницу.
Мужик в глухом шлеме подаривший мне взамен скьявоны короткий «бастард», без сомнения был из благородных. Я встретил его удар бронированным предплечьем, перехватил «бастард» за клинок и, резанув кончиком кинжала по внутренней стороне локтя, вспорол врагу шею на возврате. Этот меч лопнул на третьем или четвертом противнике.
Переживать было некогда, поднятый с земли фальшион обещал быть покрепче. Проверить последнее, однако не получилось. Я без затей зарубил двух показавших спины наемников и противник вокруг меня кончился. «Кракены» обратились в бегство.
На этом этапе можно было конечно и на своих перейти, но так поступать было как — то неправильно даже без оглядки на заливавший глаза пот и скованные усталостью руки. Большинство осторожно огибающих меня по большой дуге солдат «Вепрей» я мог узнать даже со спины все — таки.
Сражение было выиграно. И я в нем опять выжил.
— Очень красивый был меч, фер Вран. — Посочувствовал мне раненый в ногу оруженосец. — А приварить [30] кончик никак нельзя, Ваша Милость? Жалко такой клинок, всего с ладонь ведь отлетело!
30
Приварить — молодой человек, конечно же, подразумевает кузнечную сварку.
Я крутил в руках сломанную скьявону, сидя за столом превращенной в лазарет пиршественной залы внутризамкового дворца [31] . Разгромленные Лойхом «Фиосские кракены» были старой хорошей ротой специализировавшейся не столько на малой войне, сколько на охране морских и речных судов и сопровождении грузов, так что капитан отдал строгий приказ не лютовать. В результате зал был забит не столько нашими, сколько их ранеными. Ну а хозяин замка присматривал, чтобы от неизбежного в таких случаях недопонимания не случилось эксцессов.
31
Внутризамковый дворец — следует понимать, что башни замков это в первую очередь защитные, а не жилые сооружения. Ну а донжон (там, где он есть) это убежище семьи владельца и самых ближайших слуг.
— Приварить
— Мастер напортачил, Ваша Милость?
Я задумался.
— Скорее нет, чем да, парень. Здесь больше не работа, а сталь подвела.
— А почему тогда мастер не виноват, Ваша Милость? — зацепился за оговорку любопытный оруженосец. — Он ведь сталь ковал?
32
Статское платье — в данном случае одежда «гражданского» образца.
— Смотри, — указал я ему встать рядом. — Про закалку ты, конечно, кое — что слышал…
— Ну, разумеется, Ваша Милость! — охотно согласился пацан.
— И что про нее знаешь?
Нейл, зная меня, замялся, подозревая ловушку.
— Ну, это когда меч из горна в воду бросают. Он так крепче становится.
— Первая ошибка, — хмыкнул я. Все находившиеся в зоне слышимости лица нас подслушивали изо всех сил. Пытаясь конечно быть незамеченными при этом. — Конечно, есть марки сталей, которые лучше в воде закаливать, но в большинстве случаев водой пользуются либо от незнания, либо когда совсем ничего под рукой нет. Она слишком быстро тепло из металла берет.
— А в чем тогда закаливать лучше всего? — мгновенно загорелись у мальчишки глаза.
— Я бы сказал, что в минеральном масле, но ты его нигде, конечно же, не найдешь. Ворванью, растительным маслом или там топленым свиным жиром сам я не пользовался, но они все равно должны лучше воды быть. Для оружия.
— В восточных землях великие мастера мечи в человечьей крови закаливают. — Сказал один из ухаживающих за ранеными санитаров из сдавшихся на берегу солдат «Кракенов». — Смертников в тюрьмах, ну и рабов под это дело покупают. Очень дорого берут за такие мечи.
— Это не великие мастера, а невежественные дебилы! Блять! — Скривившись, решил я что самое время примерить к себе лицо министра. — Сама по себе закалка в крови смысла не лишена, надо и мне будет ее как нибудь попробовать. Вот только стали, знаешь ли, все равно, в человеческой ли ее крови купают, свиной или блять, бычьей. Все что ей требуется при закалке это остывать с нужной скоростью.
— Минеральное масло… — внимательно меня выслушав уточнил Даннер, — это земляное наверное? Его можно купить, Ваша Милость! Перегонку из этой жижи на севере в фонарях жгут.
— Нефть это хорошо, — кивнул я, сделав мысленную отметку на будущее. — Да, минеральные масла из него делают. Но мы не о нем, а о мечах, верно?
Паренек смутился. Я продолжил:
— Процесс закалки клинков увеличивает их твердость. Что при этом происходит с металлом я, конечно, могу рассказать, но даже тем из вас дорогие любопытствующие кто меня поймет, это будет не интересно…
Почемучка Даннер, конечно же, хотел возразить, но постеснялся.
— Однако, за все в этом мире надо платить. Другими словами оборотной стороной твердости всегда идет хрупкость. Закаленный меч из хорошей стали легко рубит и дольше держит заточку? Получи в ответ невозможность подточить его на камне или постучав молотком. Да и там где он раньше сгибался, теперь будет ломаться…