Огненная буря
Шрифт:
Черт. Тепло внутри меня, едва разгоревшееся, начало угасать.
– Почему нет?
– Потому что это опасно. Ты начинаешь доверять мне, я начинаю думать, что ты можешь мне доверять. Это очень плохая идея.
– Он встал.
– Мне не следовало сюда приходить.
– Тогда зачем пришел?
– спросила я, теряя терпение.
– Черт, не надо приходить сюда и выглядеть… выглядеть столь сексуальным и достаточно аппетитным, что хочется лизнуть… не надо просто объявляться и говорить мне, что я не могу доверять тебе, потому что я доверяю и всегда доверяла, даже когда у меня не было никаких на это причин! Не поступай так
Мой пыл потряс его. Он действительно не ожидал этого взрыва - я видела это по тому, как он отпрянул, наблюдая за мной. Бронзовый блеск угас в его глазах, сдерживаемый им. Он выглядел как обычный человек. Усталый, уязвимый, печальный человек.
– Я хочу помочь, - сказал он.
– Ну, ковбой, сейчас самое время платить по счетам!
– Хорошо.
– Он закрыл глаза, словно он не мог смотреть на меня, пока говорил это.
– Ты не можешь отделить джиннов от Матушки-Природы. Ох, есть один способ, но если ты это сделаешь, ты только гарантируешь свое собственное уничтожение. Земля сойдет с ума. Это не просто сотрет человечество с лица земли, но и коснется всего живого в мире. Она бы просто… перезапустила игру и начала заново. Что тебе нужно сделать, это стать... Джонатаном. Стать проводником от человечества к Ней.
Наконец, мы добрались до чего-то действенного.
– И как именно это сделать?
– Он открыл рот, потом закрыл его. Так и не ответив.
– Дэвид, половина ответа даже хуже, чем вообще ничего. Скажи мне.
– Я очень не хочу подвергать тебя подобному риску.
– Черт возьми, как я могу быть в большей опасности? Я видела...
– я замерла, потому что интуитивно знала, что не стоит рассказывать Дэвиду о своем сне. В лучшем случае, он отклонил бы его. В худшем случае, это пробудило бы ложные надежды, что Джонатан был... где-то там.
– Я Хранитель, а я уже на передовой. По крайней мере, дай мне инструменты, которыми я смогу выполнить свою работу.
Его голова дернулась, и он уставился на меня с такой интенсивностью, что я слегка вздрогнула.
– Я не уверен, что это тебя не убьет.
– Ну, - сказала я, после затянувшейся паузы, - это ситуация «иди туда и делай это», и в любом случае не тебе выбирать, не так ли?
И после этих слов повисла еще одна пауза между нами. Опасная и тяжелая.
– Нет, - наконец признался он, и потер закрытые глаза, пока обдумывал это.
– Хорошо. Я не могу сказать тебе, как это сделать… во-первых, я даже сам не знаю, как Джонатан это делал. Но я могу назвать тебе место.
– Видимо, он принял решение и открыл глаза. Они снова светились свойственной джиннам бронзой, испещренной румяным янтарем.
– Ты там однажды бывала. Сикаскет.
– Сикаскет?
– Я пыталась вспомнить... и потом, с леденящим порывом боли и ужаса, вспомнила.
Однажды, я была джинном и была послана в Сикаскет своим хозяином (если вы можете такого панка как Кевин назвать хозяином, что было большой натяжкой), чтобы разрушить город. Спалить дотла.
В тот раз Дэвид меня остановил. И каким-то образом, мачеха Кевина - Иветта - знала, что так и будет. Это была ловушка, созданная для него, чтобы снова им завладеть.
– Сикаскет - особенное место, - сказала я.
– Иветта знала.
Он кивнул.
– Это… тонкое место в эфирном плане. Одно из двух или трех мест в этой стране, где человек может добраться до одного из Оракулов.
– Оракулы?
– Я никогда не слышала об Оракулах, кроме древнегреческой разновидности. Или программного обеспечения. От опечаленного взгляда, вспыхнувшего на его лице, стало понятно, что это не было чем-то доступным для любого обычного человека. Или что джинны когда-либо предназначали для нас.
– Они не существуют здесь, в этом плане. Они… другие. И Джо, они опасны. Очень опасны, даже для джиннов. Я… не могу себе представить, насколько опасны они были бы для человека, даже если тебе удастся разыскать одного. Что не очень-то вероятно.
– Ты не можешь… ну, я не знаю, познакомить нас?
– Тут всё не так устроено, - сказал он.
– Я молил Господа, чтобы было иначе, потому что всё было бы уже решено и я помог бы тебе в этом. В том смысле, что я связан с подчиненными. Джинн - это к тому же и составляющая души. Оракулы… - Он не смог подобрать слов и пожал плечами.
– В действительности, нет таких слов, чтобы описать их. Это нечто за пределами человеческого восприятия.
Я медленно выдохнула.
– Ладно. Отложим пока это в сторону. Скажи, ты можешь что-нибудь сделать со всем этим… хаосом? Погодой, пожарами, землетрясениями?...
– Я сделаю все, что смогу.
– Дэвид наклонился вперед и снова протянул руку. На этот раз, я взяла ее. Его кожа была упругой, горячей и гладкой, и моя кожа помнила это слишком живо. Его прикосновения всегда были изумительно осязаемы, и пока я думала над этим, его пальцы проложили себе путь к моему запястью, прослеживая мой пульс.
– Я хочу защитить тебя. Всё во мне жаждет этого. Сама идея послать тебя в опасное место без моей помощи... пугает меня. Ты ведь знаешь это, да?
Мое сердце бешено заколотилось. Я хотела бы всё забыть. Все те руины за дверью лазарета, мертвых Хранителей, расторгнутое соглашение с джиннами, надвигающийся конец света. Будущее костей и пепла.
Я хотела, чтобы он меня касался, всегда.
– Джонатан всегда думал, что это своего рода безумие - любовь джинна к человеку, - пробормотал Дэвид.
– Может, он был прав. Нам приходится сталкиваться с потерей того, что мы любим, очень часто, и желание уберечь тебя от опасности становится временами... всепоглощающим. Но теперь эта опасность - я. И правда в том, что ты не можешь доверять мне, с этой точки зрения. Пообещай мне, что будешь осторожна со мной.
– Дэвид…
– Я серьезно, Джо. Пообещай мне. Я люблю тебя, я преклоняюсь пред тобой, и ты действительно не можешь доверять мне прямо сейчас.
Его рука сжала мою. Наши пальцы сплелись, он наклонился ближе и прижался своими губами к моим.
Горячие, сладкие, влажные, страждущие и восхитительные. Я отпустила руку и обняла его, зарывшись пальцами в тепло живого огня его волос, и углубила поцелуй. Желая, чтобы он был со мной, чтобы сделал этот мир таким, каким он не был.
Он издал горловой рык - звук пытки, отчаяния и возбуждения одновременно. Его руки обвились вокруг моей талии и пересадили меня с кровати ему на колени. Моя грудь прижалась к нему, пылая в каждой точке соприкосновения. Наши тела, неподвластные нам, стремились друг к другу, скользили, настойчиво требовали, умопомрачительно терлись, напоминая нам о том, чего мы хотели, в чем мы нуждались. Впервые за последние несколько месяцев, мы оба были здоровы, оба невредимы, оба…