Огненная дорога

Бенсон Энн

На деревянном бюро стояли фотографии его родственников. В одном месте в их ряду зияла прогалина; казалось, оттуда недавно что-то убрали.

«Женщина, чью фотографию он не хочет, чтобы я увидела?»

На прикроватной тумбочке стояла свеча, в вазе цветы. Как будто он заранее подготовился… Эта мысль доставила Джейни огромное удовольствие. Она улыбнулась.

— Ты забыл взбитые сливки.

Том притянул ее к себе.

— Черт побери! А я так хотел, чтобы все было на высоте.

— Что может быть лучше, — прошептала она чуть позже, когда они расслабленно лежали в постели, —

чем получать удовольствие в объятиях самого старого, самого дорогого друга?

— Чтобы это произошло гораздо раньше.

«Боже мой, Джейни, я люблю тебя.

И скучаю по тебе. Надеюсь, ты уже разобралась, что случилось с домом. Скажи Тому, как высоко я ценю его помощь. Сейчас ты, наверное, спишь — это хорошо, потому что, знаю, я не давал тебе здесь высыпаться, а если учесть, что выпало на твою долю, ты особенно нуждаешься в отдыхе. Я огорчен, что ты уехала так быстро, но понимаю, что другого выхода не было.

Скоро все наладится, вот увидишь. Мы справимся. У меня такое чувство, будто наша любовь сейчас переживает самый расцвет».

Последнее предложение она восприняла как пощечину, как удар, который Брюс нанес ей, скорее всего даже не подозревая об этом. Она закрыла глаза, вспоминая только что прошедшую ночь и необыкновенное ощущение теплоты, испытанное в объятиях человека, которого хорошо знала, которому доверяла безраздельно и который прикасался к ней с такой нежной и, несомненно, давней любовью.

Как она могла не замечать этого прежде?

Она открыла глаза. Сообщение Брюса по-прежнему висело на экране, словно немой укор.

Внезапно послышались шаги на лестнице, а потом звяканье ложки о керамическую кружку. Она быстро закрыла послание Брюса и вызвала на экран список ортопедов. Вошел Том с подносом в руках. Сердце заколотилось, и, чтобы отвлечься, Джейни сцепила на коленях дрожащие руки и уставилась на них.

Она сидела в кабинете Тома, накинув на плечи купальный халат хозяина, наутро после того, как провела ночь в постели Тома. С Томом.

Она испытывала такое смущение, такую неловкость, что едва не расплакалась, но сдержала слезы, с силой прикусив губу. Почувствовав боль, она дотронулась до губы пальцем, но та не кровоточила. В отличие от ее совести.

— Доброе утро.

Он поставил поднос на стол и слегка подвинул компьютер, чтобы освободить место для кружек. И при этом он буквально сиял: прекрасная улыбка утра «после».

— Ну вот, — сказал он, — есть еще один повод восхищаться тобой: ты трудоголик.

Джейни сумела улыбнуться.

— Да. Ты находишь это восхитительным?

Он поцеловал ее в лоб.

— Я нахожу все в тебе восхитительным.

Эти слова звучали так хорошо, так правильно.

«Но, господи, до чего же все это неправильно», — подумала она.

Он встал рядом, глядя на список на экране.

— Нашла что-нибудь?

— Нет.

С кружкой в руке он уселся в мягкое кресло чуть-чуть в стороне; в таком кресле хорошо читать, пока другой, более значительный человек работает за письменным столом. Кресло компаньона. Джейни развернула офисное компьютерное кресло, чтобы оказаться лицом к лицу с Томом.

С легким уколом ревности она спросила себя, кто другой, возможно, сидел бы в этом кресле, если бы Том оказался в ее положении. Однако он, похоже, чувствовал себя там очень удобно, хотя это был его кабинет и его дом.

— Думаю, нам нужно поговорить, — сказал он.

Джейни взяла свою чашку. Ее тепло действовало успокаивающе, хотя руки по-прежнему дрожали.

— Не знаю, почему это произошло именно сейчас.

— Забавно. А я только что спрашивал себя, почему это не произошло раньше. Если бы у меня хватило мужества рассказать о своих чувствах до твоей поездки в Лондон, может, этого разговора и не было бы.

— Почему ты не сделал этого? Господи, Том, если бы я только знала! В смысле, я, когда была замужем, всегда испытывала к тебе любовь некоего… особого сорта, но мне почему-то казалось, что на самом деле это просто дружба. — Джейни иронически хмыкнула. — Как если бы этим определением все исчерпывалось. Понимаешь? Всего лишь дружба.

— Что я могу на это сказать?

— Ничего, я понимаю. Нам с тобой вместе всегда так спокойно, мы так хорошо подходим друг другу, что если бы я имела хоть малейшее представление о твоих чувствах, то в жизни не позволила бы себе увлечься Брюсом. Все могло бы начаться, когда я вернулась из Лондона, или, может быть…

Она замолчала, борясь со слезами.

— Что «может быть»?

— Может быть, вообще никуда не уехала бы.

— Джейни… конечно, ты уехала бы.

— Может, и нет.

— Ты ни за что не упустила бы такую возможность. Все повернулось совсем не так, как ты планировала, но предвидеть этого ты не могла. Ты всегда отвечала на любой вызов. Может, тебе и было бы тогда к чему возвращаться, но ты все равно уехала бы. И я понимаю это. Я же помог тебе все устроить, помнишь? Предполагалось, что для тебя это очень хорошо, и я никогда не позволил бы себе удерживать тебя от того, что для тебя хорошо.

— Странно слышать это от тебя. Сейчас ты на грани того, чтобы поступить именно так.

Он поставил кружку на стол и наклонился вперед, обхватив руками колени.

— Разве? У меня нет ощущения, что ты так уж уверена в этом.

Джейни тяжело вздохнула.

— Ты прав. Я не уверена. Ты слишком хорошо знаешь меня.

— А ты знаешь меня. Знаешь, что я не делаю таких вещей с легкостью.

Последовавшее за этим молчание было почти непереносимым.

— Послушай, — сказал в конце концов Том, — если хочешь, я могу отойти в сторону. Но, должен признаться, сейчас я настроен идти совсем другим путем.

— Каким?

— Тем, на который уже встал.

— И куда, по-твоему, он тебя приведет?

— В твое сердце. Надеюсь.

— Там все битком забито.

— Делай, что считаешь нужным, Джейни. Я не намерен убеждать тебя бросить Брюса и уйти ко мне. Ты должна принять решение сама, независимо от того, что мы оба делаем. Я просто хочу получить свой шанс, вот и все.

— Послушай, — сказала она после недолгого раздумья, — может, мне лучше остановиться у Кэролайн или даже в отеле? Так будет легче для нас с тобой разобраться во всем этом.