Огненная кровь. Том 2
Шрифт:
— Кто претендует на место верховного джарта — положите свою руну в центр стола, — произнёс он, вернувшись на своё место.
В комнате воцарилось молчание, все смотрели друг на друга напряжённо. Первым руну подвинул Драгояр — на ней оказалось изображение солнца. Милена довольно улыбнулась, солнце — хороший знак, Боги благоволят её брату.
Затем руну положил Себастьян — весы. И в другое время Иррис бы удивилась, но сейчас поняла - эта руна как нельзя лучше его характеризует. Эти вечные колебания, но, одновременно, и взвешенные решения.
Таисса обвела взглядом сидящих за столом, всматриваясь
Но следующим руку поднял Гасьярд и третья руна аккуратно легла рядом с первыми двумя — филин. Тот, кто видит в темноте, и то, что скрыто. Хорошая руна для Заклинателя — руна тайных знаний.
Милена рассмеялась коротким смешком и воскликнула с издёвкой, глядя на багровеющее лицо Таиссы:
— Надеюсь, теперь, ты понимаешь, что я имела ввиду, говоря за обедом о компромиссах? Стоило бы прислушаться. Браво, дядя, — она хлопнула в ладоши, — театр потерял приму в твоём лице, ты настоящий талант. Ты притворялся очень умело всё это время, делая вид, что всецело на стороне Себастьяна. Ну, что, теперь поделим оставшихся союзников?
— Не так быстро, сестрёнка, — раздался внезапно голос Альберта, и он щелчком отправил свою руну в центр стола. — Без моего участия эта комедия будет не такой весёлой, — добавил он и подмигнул Милене.
Руна с изображением Грозовой горы врезалась в остальные и разбросала их в стороны.
— Паршивый пёс решил стать верховным джартом? — глаза Милены вспыхнули. — Как неожиданно!
— Вот так сюрприз! — с досадой воскликнула Таисса. — Да сегодня просто день сюрпризов!
— Молодец, Берти! — буркнул Тибор.
— Боги милосердные, а я-то надеялась! — вздохнула Эверинн, не уточнив, на что именно она надеялась.
Но Альберт проигнорировал шепотки за столом. Их взгляды с Гасьярдом пересеклись, и губы дяди тронула тонкая усмешка понимания. И от этой усмешки нехорошее предчувствие шевельнулось у Альберта где-то внутри, как сказал бы Цинта — чую я недоброе.
Это всё плохо закончится!
Подумалось как-то отстранённо, но понимание того, что с этого мгновенья и до самого поединка он теперь один против всех, стало совершенно отчётливым. Возможно, его поддержит дядя Тибор, хотя от него всё равно никакого толку.
Разрыв помолвки между Себастьяном и Иррис, которого он сам так жаждал, теперь поставил его перед выбором — либо он победит в поединке, либо… О втором варианте думать не хотелось, а в первый вариант он особо не верил. Ему всё равно не дадут победить. Его, скорее, убьют, как уже пытались.
И что же делать теперь? Как вырвать Иррис из этого замкнутого круга?
— Может, будут ещё желающие? — произнесла Милена с вызовом. — Кто-нибудь ещё хочет сегодня удивить?
Но больше желающих не нашлось.
— Что же, тогда приступим, — произнёс Гасьярд.
Четыре руны — четыре претендента, Гасьярд выстроил их ромбом, и провёл над ними ладонью.
— Итак, — он указал рукой на Милену, — ты первая.
Милена положила свою руну рядом с солнцем Драгояра, и в этом, конечно, никто не сомневался. Таисса, сделала то же самое для Себастьяна. Эверинн, Истефан и Грегор поддержали Гасьярда, и только Тибор шлёпнул свою руну
— Я за тебя, Берти!
Альберт криво усмехнулся.
Что и следовало ожидать…
Гасьярд обвёл глазами присутствующих.
— Итак, — он склонил голову, — участники определились. Сегодня я спрошу Книгу об испытании, и вы все почувствуете её ответ, а потом мы назначим день. Вплоть до этого дня вы ещё можете передумать и изменить своё решение, поддержав кого-то другого или отказавшись от претензий на место верховного джарта. Так что будем молиться Богам и уповать на благоразумие друг друга. А теперь нам необходимо выбрать опекуна для леди Иррис и, учитывая обстоятельства, — он указал на руны, лежащие посреди стола, — это должен быть кто-то не заинтересованный в исходе поединка.
— Я предлагаю леди Хейду, — произнесла Милена с улыбкой, — она законная вдова верховного джарта. Она не может повлиять на поединок и не обладает силой Драго. И с помощью стражи, принадлежавшей нашему отцу — её покойному мужу, она сделает так, чтобы с этого момента и до поединка никто из нас даже близко не подошёл к леди Иррис. Возражения есть?
— Разумеется, есть! — воскликнула Таисса. — Учитывая, как вы дружны с… леди Хейдой…
— То, что мы дружны, никак не меняет факта, что она не может повлиять на исход поединка, — ответила Милена, — или у тебя есть кто-то другой на примете?
— Нет, но и это не вариант!
— Я не против леди Хейды, — произнёс Гасьярд, пожав плечами, — Альберт?
— Леди Хейда достойная кандидатура, — Альберт откинулся в кресле и посмотрел на Гасьярда в упор.
С Хейдой он как-нибудь разберётся….
— Тогда, большинством голосов вопрос можно считать решённым.
***
В башне было сумрачно и тихо, впрочем, вокруг Книги всегда стояла вязкая тишина. Пахло сандалом и вечностью. Гасьярд опустился коленом на маленькую подставку и положил руки на края постамента. Сегодня ему впервые предстояло просить книгу об испытании для поединка, и он провёл много времени в молитве, чтобы отрешиться от всех посторонних мыслей. Чистота помыслов очень важна, ничто не должно мешать ему получить от Книги правильный ответ. А вот над тем, как попросить его у Книги он думал очень долго. Как Заклинатель он не мог желать чего-то для себя в этом поединке, такая просьба всё равно не будет услышана, но его не покидала мысль, что до победы ему осталось всего полшага, и соблазн получить от Книги помощь был очень велик. И он молился истово и горячо, пытаясь объединить свои личные устремления с величием Дома Драго, и надеясь, что для Книги они сольются в одно, и она поможет именно ему.
Мешало его молитве только одно — перед глазами всё ещё стояла картина, которую он видел сегодня за обедом. И никакие молитвы не могли изгнать это видение из его души — то сияние, которое исходило от Иррис, её улыбку, её взгляд…
…адресованные не ему.
И каждый раз, как только мысли возвращались к этому видению, Гасьярда заполняла холодная ненависть.
Значит, вот для кого это всё…
Значит, вот о ком она спрашивала, когда брала у него книги!