Огненная кровь. Том 2
Шрифт:
— Сколько нам ещё ждать? — тихо спросила Иррис.
— Цинта подаст сигнал фонарём, — шёпотом ответила Армана, — как только охрана уйдёт.
Ждать пришлось не слишком долго. Что-то ухнуло, словно взорвался фейерверк на заднем дворе, а потом пламя окрасило небо в рыжий, и гул раздался откуда-то справа, со стороны конюшен.
Армана осторожно приоткрыла окно, увидев, как два стража отошли в сторону за шары самшитовых фигур, и через мгновенье скрылись из виду, и в тот же миг с другой стороны из кустов трижды просигналил фонарь Цинты.
— Божечки, леди Иррис, я так боюсь высоты! —
— Тихо! Держи меня за руку, сейчас темно, внизу ничего не видно. И это совсем не страшно, я уже так делала.
Иррис прикрыла за ними окно, и они перебрались на соседний балкон, держась за витую решётку. Остановились перевести дух и тут же двинулись дальше. Где-то в стороне, там, куда направились два стража, отчётливо послышался рёв пламени, крики, ржание лошадей, и зазвенел колокол на воротах, а поверх этого кто-то отчаянно горланил похабную песню. Иррис узнала голос Тибора.
— Леди Иррис! Слава Богам! Армана! — Цинта встретил их внизу. — Надо торопиться!
— А где Альберт? — спросила Иррис тревожно.
— Скоро будет, не волнуйтесь, миледи. А нам надо бежать, пока вас не хватились.
Они бежали по тёмной аллее, сначала ступая на носочках, чтобы не слышно было шагов, потом нырнули в тёплое влажное нутро оранжереи, тишину которой нарушало только мерное журчание фонтана, и выбрались с обратной стороны. Цинта отпёр калитку, и смазанные петли даже не скрипнули. Снаружи Цинта свистнул по-таврачьи, и из мрака выступила фигура в плаще, держа лошадей в поводу.
— Нахди?
— В сёдла, живее! — прошептал человек в плаще.
— Цинта, — тихо спросила Иррис, — мы что, уедем без Альберта?
— Да, миледи. Он сказал так сделать. Он приедет другой дорогой, иначе нас могут поймать. А теперь торопитесь, времени у нас совсем мало.
Цинта запер калитку на ключ и с трудом взобрался на лошадь, где уже сидела Армана. Ашуманское зелье переставало действовать, а им ещё предстояло преодолеть немалый путь.
Иррис слышала, как Нахди шептал слова на ашуман, бросая на дорогу что-то из небольшого мешочка, прикреплённого к седлу, но что именно, она разобрать не смогла. За всё время пути, он делал так несколько раз, и было понятно, что запутывал следы. Когда въехали в ашуманский квартал, над морем уже встала луна — огромная, яркая, как золоте блюдо, и стало светло почти как днём. А дальше Иррис потеряла счёт поворотам — в хитросплетении узких переулков Нахди ориентировался очень хорошо, а вот ей казалось, что они кружат бессмысленно, всякий раз снова и снова, поворачивая налево, словно по спирали. Наконец, они спешились у тёмного проёма арки посреди двухэтажного дома, опоясанного длинным балконом, и она услышала:
— Приехали!
Во внутреннем дворе их встретила пожилая женщина в высоком тюрбане с пером под ониксовой брошью. В её руке покачивался тусклый фонарь, и в темноте в первое мгновенье она показалась Иррис очень зловещей.
— Меня зовут Шиана, — произнесла она чуть нараспев и, разглядывая поздних гостей, покачала головой.
Указала рукой на Цинту, который стоял на ногах только благодаря Армане, и скомандовала, коротко:
— В дом его. Быстро. Совсем он плохой…
Едва опустившись на кровать, Цинта впал в беспамятство,
Иррис села у окна, глядя на лунный квадрат внутреннего двора и тонущий во мраке провал въездной арки, сцепила руки на коленях и стала терпеливо ждать, ощущая, как с каждым мгновеньем внутри нарастает тревога. Она молилась, воспоминая строчки из письма Альберта, и теребила пояс. Чувствовала, как тонкое веретено вихря внутри дрожит и вибрирует, и что вся она — сплошной нерв, натянутая струна, которая того гляди лопнет. От напряжения последнего дня, от страха за жизнь Альберта, от отчаянья, что их могут найти, и что им нужно бежать дальше как можно скорее, пока не наступило утро, и понимания, что с раненым Цинтой в этом городе, насквозь принадлежащем семье Драго, шансы убежать у них слишком малы.
Что с ними будет дальше?
Боги милосердные! Только бы Альберту удалось выбраться из Большого дворца! Только бы! Богиня Айфур! Помоги ему! Больше мне ничего не нужно…
— Выпейте, миледи, — тихо произнёс Нахди и поставил перед ней кружку, — это успокоит вас. А лучше ложитесь поспать, ожидание не приблизит вас к цели.
Жидкость в кружке пахла мятой и чем-то сладким, и Иррис прижалась ладонями к её горячим глиняным бокам. Тепло успокаивало. Она сделала пару глотков и незаметно уснула, положив голову на скрещенные руки.
Проснулась она уже на кровати, укрытая разноцветным одеялом, очень старым, сшитым из пёстрых лоскутов ткани. Был полдень — пятно солнечного света замерло на полу у самого подоконника, и, судя по ветвям за окном, комната, в которой она спала, находилась на втором этаже.
Как она здесь оказалась? И как могла проспать так долго?
Впрочем, ничего удивительного, переживания предыдущего дня, ночное бегство и тот отвар, который Иррис заботливо подсунул Нахди, сделали своё дело. Она села на кровати рывком, потёрла щёки руками — реальность медленно обрела очертания.
Альберт!
Эта мысль заставила вскочить и, почти не чувствуя под собой ног, Иррис бросилась вниз по лестнице.
Шиана сидела в нижней комнате и толкла что-то в ступке, Армана суетилась здесь же, помешивая закипающее молоко, и на кровати за занавеской, как и вчера, лежал Цинта. Но ещё до того, как Иррис успела что-то спросить, по лицам женщин она поняла, что Альберта здесь нет.
— Он не приехал, да? — спросила она, медленно опускаясь на стул.
— Нет, девочка моя, пока не приехал, — ответила Шиана.
— Но ведь…
— Выпей молока, держи вот, горячее, — произнесла Шиана ласково и протянула ей глиняную кружку.
Что-то случилось…
Дальше можно было даже не спрашивать. Она просто это знала. И случилось что-то очень плохое, потому что сейчас Иррис испытывала точно такое же ощущение внутри, как в тот день, когда она разорвала связь — холод и пустоту.
— Нет! Нет! Только не это! — пробормотала она, прижимая руки к вискам. — Неужели… они убили его…