Огненная кровь. Том 2
Шрифт:
— Ты на меня зол, и я это понимаю, но поверь, то, что я сейчас расскажу — меняет всё, — Себастьян говорил медленно и Альберт видел, что лицо его выглядело осунувшимся и усталым, и что-то было в нём такое, что он прислушался и не стал перебивать брата. — Я не только поддержал Гаса, я ещё и сказал ему, что мы с Таиссой встанем на его сторону в поединке, и что я не буду бороться за место верховного джарта, потому что нам не победить вдвоём с сестрой.
— Как трагично! — фыркнул Альберт, но при этом не сводил с брата внимательного взгляда. — И, по-твоему, зачем мне всё это знать?
Себастьян всегда колебался, всегда взвешивал и обдумывал, всегда пытался найти компромисс и оправдание тому или иному поступку, и чаще всего Альберта это бесило. Но сейчас рассказ его выглядел
— Я сделал это потому, что именно этого Гас от меня и ждал. Что я сдамся, взвесив свои шансы на победу, и поступлю разумно. Потому что испытание, которое назначила книга, нам вдвоём с Таиссой не по плечу. А ещё Гас ждал от меня, что ослеплённый ревностью и тем, что я увидел на обеде между тобой и Иррис, я пойду против тебя, — Себастьян говорил неторопливо и спокойно, — и поэтому я именно так и поступил, ударив тебя на галерее и поддержав Гаса в том, чтобы запереть тебя в башне. Если бы я пошёл против, Гас всё равно бы сделал это, потому что мой голос один против всех ничего не значит, но в итоге он бы не стал мне доверять. Зато теперь наш дядя больше не опасается меня, как соперника. И если бы ты на обеде послушал моего совета и не пил вина, всё было бы легче.
— Я и не пил, — горько усмехнулся Альберт. — Но теперь всё это неважно. Ты надул дядюшку Гаса, это я понял, только мне с этого, какой прок раз я всё равно здесь?
Себастьян прошёлся вдоль невидимой стены, словно обдумывая что-то очень важное, и Альберт его не торопил. Разговор уже выглядел многообещающе.
— Все эти обвинения, которые произносил Гасьярд, я знаю, что часть из них неправда. Я знаю, что ты не мог убить отца…
— Интересно, и почему ты в этом так уверен? — спросил Альберт саркастично. — Может это как раз я выкрал ритуальные кинжалы из нашей сокровищницы, убил Салавара, а потом явился получить его место, как и было задумано? А чтобы отвести подозрения, таким же ножом ударил собственного слугу. Почему нет?
— Кто взял нож, которым убили Салавара, я не знаю. Но второй нож из сокровищницы взяла Таисса, она выкрала у меня ключ, и это она наняла убийц, — Себастьян остановился напротив брата, глядя ему прямо в глаза, — я узнал это уже потом. Так что нет, это не ты.
— Как неожиданно! — воскликнул Альберт. — Хм. Вернее, как ожидаемо…
— И если ты встретил Иррис по дороге между Индагаром и Фессом, а её рассказу я верю, то ты никак не мог быть здесь, чтобы убить отца. Из всех обвинений дяди в твой адрес правда лишь то письмо твоей матери, и то, что ты помог бежать Иррис. А ваша связь после хитрого соглашения Гаса, которое я, сам того не зная, подписал в Мадвере, мне не кажется каким-то преступлением.
Их взгляды встретились, и наступила тишина. Они смотрели друг на друга некоторое время, словно пытаясь прощупать и понять, о чём каждый из них думает.
— Хвала Богам! Ты, наконец, прозрел, и разглядел змеиную сущность дядюшки Гаса. А к чему ты мне всё это говоришь? Я вроде как и без тебя это знаю, — спросил Альберт.
— Я говорю это к тому, что за всем этим вижу только одно — Гас совсем спятил. И началось это ещё в Мадвере, когда мы впервые встретили Иррис. Я как-то не задумывался почему, и верил ему… но теперь картина для меня ясна — это он убедил Салавара в том, чтобы забрать Иррис в Эддар. Любой ценой. Он придумал это соглашение, используя меня, как приманку, чтобы заманить её сюда. Теперь я вспоминаю, как отец просил меня её очаровать, и я тогда не понял подвоха, потому что меня и просить не нужно было — она сразу мне понравилась…
Себастьян отвернулся и снова принялся мерить шагами коридор, а Альберт прислонился спиной к стене, глядя на зарешёченное окно и вспоминая, как впервые встретил Иррис на озере. Она тоже сразу ему понравилась…
Нет, не просто понравилась… когда она танцевала в чане с виноградом, он уже был по уши в неё влюблён, он просто тогда не понял этого. И если бы понял, если бы он прислушался к себе, если бы не повёл себя, как последний идиот — всё было бы по-другому.
— Гас обманул меня. Он говорил с Иррис за моей спиной о браке с ним, он говорил, что поддержит меня,
Себастьян остановился снова напротив Альберта и добавил, глядя ему в глаза:
— И я не хочу, чтобы Домом Драго снова правил безумец.
— А я-то чем могу помочь? Я бы убил его, поверь, не задумываясь. Но я здесь, — Альберт обвёл рукой воздух перед собой, — и сделать этого не могу.
Он оттолкнулся от стены и подошёл ближе к невидимой преграде и остановился, засунув руки в карманы.
— Убийство ничего не решит. Да и не это главное, — Себастьян вздохнул, — после того, как Книга назначила испытание, я очень долго думал, я всю ночь провёл в библиотеке, читая истории поединков. И знаешь, что я из них понял?
— Хочешь, чтобы я спросил или сам скажешь? — нетерпеливо воскликнул Альберт.
— Никто из нас не сможет победить, — ответил Себастьян, — потому что нельзя пробудить гору желанием только одного из нас. Суть испытания, что дала Книга, не в том, чтобы гора начала изрыгать камни и пламя, суть в другом. Она в том, чтобы показать, что мы готовы сделать для этого. А чтобы пробудить гору нужно объединиться нам всем и перестать видеть друг в друге врагов. Нужна сила всех. И сила Иррис тоже. Иначе ничего не выйдет. А пока мы будем убивать друг друга, Дом Драго продолжит медленно умирать. Нас убивает не проклятье твоей матери или про что там ещё говорил Гасьярд, мы делаем это сами. Мы потеряли связь друг с другом, мы перестали чтить Уану и что-то создавать, как другие прайды, мы всё только разрушаем. Гас хочет получить Поток, чтобы возродить Дом Драго, только Поток нельзя взять силой — он просто иссякнет…
— И по-твоему Гас этого не знает?
— Знает, наверное. Раз я это понял, Гас не может не знать. Но я же говорю, он спятил, — ответил Себастьян нетерпеливо, — он собирается взять Поток, не взирая ни на что, а это убьёт нас всех в итоге. А теперь я скажу то, зачем, собственно, пришёл, — Себастьян прошёл сквозь невидимую стену и остановился в двух шагах от Альберта, — я помогу тебе выбраться отсюда, а взамен ты и Иррис поддержите меня в поединке, чтобы я его выиграл. Потому что никому не выиграть поединок без силы Потока. И если я его выиграю, то по условиям соглашения как верховный джарт я отдам тебе Иррис.
Альберт смотрел на него и не мог поверить, что не ослышался.
— И ты отдашь её мне? — спросил он прищурившись. — Ты ведь любишь её, я же не слепой…
— Я уже её отпустил, Альберт. Она любит тебя. И я ничего не могу поделать с этим. Но я не Гас, и не Салавар. Я не стану держать её силой. Мучить того, кого любишь — это неправильно…
Альберт отвёл взгляд и произнёс задумчиво:
— Сегодня просто день честности, да? Знаешь, когда я ехал сюда, я наделся выиграть поединок и стать верховным джартом. Я даже просил это у Книги желаний и готов был убить каждого, кто встанет у меня на пути. Хотел всем отомстить, доказать, что я не хуже... И я очень хотел этого поначалу. Сколько прошло? Месяц? А как всё изменилось… Я больше не хочу быть верховным джартом, и всерьёз думаю, что, наверное, именно ты из всей нашей семьи достоин им быть, — он посмотрел на Себастьяна и произнёс твёрдо, — потому что я бы убил Гаса. Я бы убил каждого, кто встал бы у меня на пути, я бы и сам умер, но не смог расстаться с Иррис, не смог бы вот так её отдать… Я и не смог… Нет во мне этой мудрости… не умею я решать такие дела головой… Наверное, поэтому в итоге я здесь, а ты по другую сторону.