Огненная кровь. Том 2
Шрифт:
По лестнице она поднималась уже одна, без сопровождения, держа перед собой тусклый фонарь. Утро только-только разгоралось, и мир вокруг был ещё тёмен — из всех цветов лишь алела прослойка туч над светло-серым горизонтом. А в башне была и вовсе ночь.
Иррис ступала на носочках, тихо и очень осторожно, чтобы Альберт её не услышал, и с каждым шагом ноги дрожали всё сильнее, и сердце билось, как сумасшедшее. Казалось, его стук эхом отдаётся под каменными сводами.
Альберт не спал. Сидел на низкой скамье, прислонившись к стене и запрокинув голову, смотрел куда-то в тёмный потолок,
Боги милосердные! Как же она скучала…
Кажется, впервые они встретятся вот так. Одни. Без посторонних. Кажется, впервые им не нужно будет скрывать своих чувств и можно говорить, не таясь, и смотреть в глаза, и кажется, между ними нет преград, и в то же время теперь между ними пропасть. Теперь между ними невидимая стена, которая удерживает Альберта здесь, и обязательства, которые удерживают Иррис по другую сторону. Но… стоит шагнуть внутрь — она снова сможет почувствовать его тепло и огонь, и заполнить ими пустоту в своей душе. Вот только ей нельзя этого делать…
Но как же сильно она этого хочет! Как же сильно ей этого не хватает! Почувствовать его снова, хоть на мгновенье…
Вот сейчас он обернётся, увидит её, а она увидит его улыбку, совсем как тогда в оранжерее, когда он шёл к ней своей стремительной походкой и капли воды блестели у него на лице. И она невольно улыбнётся ему в ответ…
От этой мысли всё внутри у неё сжалось, и на глаза навернулись слёзы.
Да как же она сможет потом уйти отсюда? Нет, это была глупая затея! Не надо было приходить! Как ей теперь набраться сил, чтобы сделать то, что она решила?
Пока не поздно, ей лучше уйти! Уйти прямо сейчас...
И она хотела сделать шаг назад, но не успела.
— Иррис? — он вскочил.
И случилось именно то, от чего она хотела бежать…
Он шагнул к невидимой стене и положил на неё ладони, вглядываясь в сумрак коридора. И отступать стало поздно, он поймал её взгляд и улыбнулся именно той улыбкой, которой она так боялась, от которой сразу ослабли ноги, и сердце рухнуло вниз, забившись в агонии.
Он посмотрел на неё жадно, истосковавшись, впитывая её всю этим взглядом, и произнёс тихо:
— Ты пришла…
— Я пришла…
И столько радости у него на лице…
А потом она сменилась печалью.
— Зачем? — он горько усмехнулся. — Зачем ты вернулась, Иррис? Всё ведь почти получилось!
— Почти, Альберт. Почти, — ответила она грустно, шагнула вперёд и поставила фонарь в нишу, — нельзя почти перепрыгнуть пропасть. Увы!
— Ты должна была ждать. Шиана бы тебя не выдала!
— А что дальше? Гасьярд хотел тебя казнить. Или оставить умирать здесь. И я не могла ему этого позволить, потому что ему нужен не ты, ему нужна я, — произнесла Иррис тихо и прислонилась к стене.
— Именно поэтому ты и не должна была возвращаться!
Иррис снова вспомнила сцену в оранжерее, вспомнила, как изменилось лицо Альберта, когда она попросила его разорвать связь. И сейчас она хочет сделать то же самое. Нет, даже кое-что
Боги милосердные! Как ей сказать это? А может, не говорить? Но она обещала быть честной…
Она посмотрела себе под ноги и, собравшись с духом, произнесла:
— Выслушай меня, Альберт, и не перебивай. Я знаю, ты будешь против. Я знаю, что тебе это не понравится. Но ты трижды спасал мою жизнь, и это я делаю, чтобы спасти твою. Потому что другого пути нет. Отсюда тебе не сбежать, Гасьярд не позволит. И не выиграть суд…
И она рассказала всё…
О договоре с Гасьярдом и условиях, о трёх годах своей жизни, которые она обменяла на его свободу. Говорила и почти ощущала кожей его обжигающий взгляд, как у неё самой опускаются плечи, словно каждое произнесённое слово ложится на них непомерным грузом, и как наступившая тишина почти оглушает, давя на уши…
— Иррис! Иррис! Что ты наделала! — произнёс он с отчаяньем в голосе. — Зачем ты сделала это? Зачем! Мне не нужна такая цена моей свободы, ты понимаешь это?
— А мне не нужна жизнь без надежды, — она подняла взгляд и в глазах дрожали слёзы, — а так… это всего три года. Я выдержу! И всё это время я буду помнить… я буду знать, что ты жив, и что ты где-то есть, и что всё это однажды закончится!
Слезинка сорвалась, и она нетерпеливо смахнула её. Не хватало ещё расплакаться!
Он ударил кулаком в стену в бессильной ярости и воскликнул:
— Я всё равно найду способ вырвать тебя из его лап! Если ты думаешь, что я отступлюсь — нет! Если ты думаешь, что я уеду — нет! Если ты думаешь, что я буду ждать три года — нет! Не буду! Я буду здесь. Рядом. Каждый день. Я буду искать способ, чтобы исправить эту ошибку. И я его найду, уж поверь! А потом я убью Гаса, и сделаю это так, чтобы он пожалел о том, что вообще встретил тебя однажды!
— Пожалуйста, Альберт! Не надо! Он же убьёт тебя! И всё будет зря! Ему нужен Поток — я отдам его, и всё закончится! — взмолилась Иррис.
— Закончится? Ничего не закончится! Потому что ты плохо знаешь Гаса! — горячо произнёс Альберт. — И не о чем тут говорить — этого не будет. Знаешь, а может, пусть лучше меня казнят? Никуда я не уйду из этой башни, и не побегу, сознаюсь во всём, в чём меня обвиняют — но зато ты будешь свободна. Как тебе такой расклад, Иррис? А? Ты ведь, надеюсь, не сомневаешься в том, что я могу так сделать?
— Нет! Нет! Альберт! Пожалуйста! Не надо!
— И что же нам делать? — спросил он с горькой усмешкой. — Как видишь, ситуация безвыходная, потому что я не готов принять твою жертву.
— Альберт, пожалуйста, я тебя прошу, — снова взмолилась она, — или мне придётся сделать всё так, что у тебя не будет выбора.
— Что? Не будет выбора? Да провалиться мне в пекло, Иррис, что это ещё за угрозы?
— Я знаю один способ, — произнесла она тихо, снова пряча от него взгляд, — те книги, что ты давал мне почитать, о магических ядах, там упоминался один ритуал… я потом нашла описание, как можно добровольно что-то или кого-то забыть. Спрятать свою память в какой-нибудь предмет… на время, — она подняла взгляд и добавила твёрдо, — я разорву нашу связь, Альберт. И я забуду тебя на эти три года.