Огненная кровь. Том 2
Шрифт:
Иррис последовала за ней, служанка позади, а охрана так и осталась стоять у дверей. Они прошли осторожно, словно тени, дальней галереей под арками из роз, где никто их точно не мог увидеть, и свернули к оранжерее, затем сквозь неё к той самой калитке в стене, через которую Иррис бежала отсюда ещё совсем недавно, полная надежд и планов.
Служанка открыла её своим ключом.
Снаружи ждал отряд из охраны Гасьярда. Один из стражей помог взобраться на лошадей ей и Хейде, а служанка осталась по ту сторону — захлопнула дверь, и ключ бесшумно повернулся в замке.
Их небольшая процессия двигалась быстро по холму вниз, меж узловатых оливковых
С тех пор, как сгорел старый замок, Салавар неоднократно хотел перенести Книгу в Большой дворец, и даже начал строительство отдельной башни, но всякий раз что-то словно мешало его планам.
Спешились у массивных деревянных ворот. Старые кедры окружали стены из красного камня, а внутренний двор утопал в густой тени магнолий, и здесь, казалось, ещё вовсю царствует ночь. Ворота закрылись с натужным скрипом. Подобрав платье, Иррис молча пошла за Хейдой и одним из стражей, почти ничего не видя — ни прекрасного внутреннего двора, ни величественной башни, ни витражей, ни узоров и рун, украшающих каменный пол и стены.
Поднялись по лестнице в овальный зал, обрамлённый гранитной балюстрадой, и остановились у двустворчатых тёмных дверей с большим кругом прайдов посредине. Хейда отошла в сторону, снимая с головы капюшон.
— Доброе утро, Иррис! — из бокового коридора появился Гасьярд.
Сегодня он, кажется, превзошёл сам себя — розовый атласный жилет, белоснежные кружева, бархатный камзол сливового цвета, волосы уложены волнами и напомажены до блеска, и сам он благоухал духами так сильно, что перебил ими даже запах благовоний, курящихся в башне. Он был бледен и взволнован и поклонился церемонно, остановившись в двух шагах перед Иррис.
— Здравствуй, Гасьярд, — произнесла она тихо и безразлично.
Она была опустошена. Всё казалось нереальным, словно в каком-то дурном сне.
— Ты готова?
— Да.
Гасьярд шепнул что-то сосредоточенной и серьёзной Хейде, и та кивнула в ответ. А затем приблизился к Иррис, подал руку и махнул служкам. Те открыли двери и они вошли внутрь, а Хейда осталась снаружи.
Здесь было тихо и пусто, из решёток в полу поднимался тёплый воздух, пропитанный густыми запахами благовоний и немного терпким ароматом полыни и чабреца. В центре комнаты на постаменте лежала Книга. В неярком свете раннего утра она не показалась Иррис чем-то волшебным. Дорогая, возможно. Но… всего лишь, просто книга — толстый кожаный переплёт с углами, украшенными накладками из золота, замок в виде летящего стрижа…
Рядом с постаментом маленькая подставка, обитая красным бархатом, очевидно, для колена. Они остановились по обе стороны от Книги.
— Ты разорвала связь, Иррис? — спросил Гасьярд тихо.
— Я сделаю это только после того, как ты поклянёшься на этой Книге, когда подпишешь бумагу о снятии обвинений, и когда пообещаешь мне всё то, о чём мы договорились, — произнесла Иррис тихо, не глядя на него, но голос её был твёрд.
— Иррис… не будь так строга… я бы хотел, чтобы ты мне доверяла, — произнёс Гасьярд мягко, — подумай, ты ведь встанешь рядом со мной во главе Дома Драго. Я дам тебе всё, что ты пожелаешь, и это ведь не тюрьма, а я не палач… Просто попытайся смотреть на меня не как на врага.
— Ты не можешь дать мне то, чего я желаю.
— Ладно, будь, по-твоему, — Гасьярд протянул ей свиток порывистым коротким движением, — читай.
Иррис пробежалась глазами — все обвинения с Альберта сняты, подпись судьи, подпись Гасьярда, печать Дома Драго, показания свидетелей… Когда только он успел всё это собрать?
Но где-то внутри Иррис стало немного легче. Первый шаг к освобождению Альберта сделан. Значит, всё не зря.
— Теперь поклянись на Книге, — произнесла Иррис, сворачивая свиток и пряча его в рукав платья.
Гасьярд посмотрел на неё внимательно, заглядывая в глаза, но она отвела взгляд, и тогда он, чуть усмехнувшись, занёс ладонь над Книгой. Коснуться её нельзя, пока он не верховный джарт, но это было и не нужно…
— Я клянусь…
Он говорил медленно, негромко, а Иррис слушала внимательно. Каждое слово, каждую паузу, поправляла его, заставляя повторять всё так, чтобы потом, он не смог воспользоваться лазейкой в собственных словах — история с соглашением о помолвке научила её многому. И когда последние слова затихли в тёплом воздухе башни — Книга вдруг распахнулась. Зашелестели страницы, переворачиваясь, Иррис попыталась прочесть, что написано, но строчки были размыты, буквы дрожали, цепляясь одна за другую, шевелились, словно живые, и казалось, что текст на листе идёт рябью, совсем, как вода в бухте.
— Теперь ты, Иррис, — произнёс Гасьярд, — ты должна разорвать связь, как обещала. А после этого я совершу ритуал.
— Но ты сказал мне, что это сделает Эверинн? — Иррис посмотрела ему прямо в глаза.
— Эверинн… не думаю, что она одобрит этот союз сейчас. С тех пор, как мы говорили в Храме — многое изменилось. Но не переживай, потом она смирится. Так что выбора у нас нет — я сам проведу ритуал, но ты можешь не бояться — я же поклялся. Я не нарушу подобной клятвы. А теперь ты должна сделать то, что обещала.
— Отвернись, — бросила Иррис коротко, — мне нужно немного времени.
— Я могу помочь, если хочешь…
— Не хочу. Просто отвернись и не мешай.
Гасьярд сделал шаг назад и отвернулся.
Ей нужно сосредоточиться.
Иррис тоже повернулась к Гасьярду спиной. Не нужно ему видеть, какие муки она испытывает. Она опустилась коленом на подставку, положила руки на постамент, глядя на Книгу и закрыла глаза. Книга ей, конечно, в этом не поможет, но почему-то её присутствие успокаивало. Иррис попыталась вспомнить, как она делала это в прошлый раз, как воздвигала стену, закрывала дверь, как разрывала ленту…
Только в этот раз всё было не так.
С того момента, как Альберта поместили в Чёрную башню и до того, как она сама вошла туда, Иррис не чувствовала их связи, но после того, как вышла из башни, то поняла — связь не исчезла. Наоборот, она как будто стала даже сильнее, ярче, и теперь уже не отпускала.
Иррис всё утро старалась не слышать её призыв, отгораживаться, не думать об Альберте, о будущем, ни о чём вообще…
Так легче.
Она пыталась начать строить стену между ними, но в этот раз ничего не получалось — стоило ей хоть на мгновенье подумать об Альберте, как внутри распускался огненный цветок, в голове звучал его горячий шёпот, а тела касались жаркие ладони. И сердце готово было выскочить из груди, и все мысли были только об одном — броситься назад, к нему, и больше его не отпускать.