Огненная Кровь
Шрифт:
Я пожала плечами. — Возможно, это интерес к миру, который, по его мнению, может быть, достигнут, только если человек вроде меня будет вести переговоры. Но я не смогла задать ему больше вопросов. После атаки он убежал.
— Не совсем хороший знак для честного человека. Он мог бы сделать предложение прямо мне.
— Он тебе не доверяет. Конечно, это не удивительно. Все Судазианцы знают, что твой брат сделал с Огнекровными в Темпезии. И на нас только что напали.
— Насколько мы знаем, он был в нападении.
Я покачала головой. — Это бессмысленно. Кай сражался с нападавшими
— Кай, — сплюнул он. — Ты уже зовешь его по имени?
Я напряглась. — Когда брат Дрейка прижал нож к моему горлу, Кай спас мне жизнь.
Лицо Аркуса потеряло цвет. — Он угрожал тебе ножом?
Я отодвинула воротник кофты, чтобы показать нежную кожу, которую брат Дрейка порезал своим ножом. — Я бы умерла, если бы не Кай.
Он сглотнул и замолчал на минуту. Его выражение не изменилось, но его глаза показывали ярость и страх, когда смотрели на рану. Затем его ноздри раздулись. — Ты бы не была там, в первую очередь, если бы не он. Что он планировал? Похитить тебя? Кто знает, что бы произошло, если бы…
— Если бы эти Ледокровные убийцы не пришли? Ты вообще слышишь себя? Это может быть единственный способ восстановить связи с южными провинциями и найти способ уничтожить Минакс. Который, если ты забыл, превращает людей в убийц. Что, если он собирается вернуться ко мне, как обещал? — Я указала на свой шрам в виде сердца. — Что, если видения, которые только ухудшаются, являются предвестником того, что он берет меня под контроль? Что, если я стану следующим убийцей? Я не могу просто сидеть и ждать, и не думать, что я могу что-то сделать, чтобы защитить королевство, чтобы защитить тебя. — Я практически задыхалась после стремительной речи. Я сделала успокаивающий вдох. — Брат Тисл знает о книге…
Он махнул рукой. — Я знаю о его проклятой книге. Разве ты не думаешь, что я тоже искал ее?
— Значит, ты знаешь, насколько это важно. Возможно, если я смогу как-нибудь обучиться и привезти Огненного Минакса в Темпезию, мы сможем найти способ уничтожить обоих существ сразу! Так, хорошо, я признаю, что мы мало знаем о Кае. Но, учитывая то, что поставлено на карту, и что мы выиграем, это стоит того риска.
— «Стоит риска». Как будто тебе много нужно, чтобы подвергнуть себя опасности.
— Здесь тоже небезопасно.
— Но будет, — клялся он. — Я чуть не потерял тебя! Я буду чертовски наблюдательным и более осторожным, кому теперь доверять. И, кстати, Голубой Легион, или как, там они себя называют, тоже пытались убить меня. Ты предлагаешь и мне сбежать в Судазию?
— Ты так бесишься! Подумай, Аркус. Почему эти дворяне хотят убить тебя?
— Потому что я вношу изменения. Потому что они потеряют землю, которую дал им мой брат. И потому, что они хотят держаться за старые предрассудки и ненависть.
— Да. Точно. Расмус провел два года, скручивая всех и всякого, чтобы удовлетворить его потребности, без сомнения, с Минаксом влияющим на каждую мысль и решение. И теперь ты пытаешься разобраться со все этим за несколько недель. Одно дело — подписывать договоры,
Глаза Аркуса вспыхнули, затем сузились. — Будь очень осторожна, Руби. Если ты предполагаешь, что я использую тебя как своего рода… насмешку… — Его глаза горели холодным огнем. — Подразумеваешь, что тебе не плохо здесь из-за твоего наследия… он покачал головой. — Ты лицемерка.
— И ты дурак, если не видишь, что делаешь! Мое присутствие здесь причиняет тебе боль. И я не могу этого вынести.
Его глаза стали треснувшим льдом, его скулы и челюсти, были словно вырезанные из камня, шрамы выделялись, как, будто скульптор еще не отшлифовал края. — Я умру, прежде чем отошлю тебя, чтобы удовлетворить их ненавистные ожидания.
Клятва послала дрожь чего-то болезненно сладкого в мои нервы. — Но, Аркус, если ты умрешь, как ты думаешь, что случится со мной?
Его глаза медленно закрылись и оставались закрытыми. Он выглядел почти побежденным, так отличаясь от его обычного «я», и я вспомнила, что его тело сражалось с битвой за исцеление.
— Прости, — сказала я, упав на край кровати. — Ты так устал. Ты ранен, и тебе следует отдохнуть. Мы можем поговорить об этом позже.
Он покачал головой, все еще закрыв глаза. — Я не могу позволить, тебе уехать.
Я снова вскочила. — Ты так упрям! Это может быть единственным способом спасти нас. Я пришла сюда одна, сражалась на арене, убивала и чуть не умерла несколько раз. Теперь я должна жить, как завернутый в шерсть ягненок, чтобы не получить царапин? — Я поняла, что дрожу, и мои руки были сжаты в кулаки. Была только одна вещь, которую я не смогу вынести, это быть лишённой свободы. Я не позволю никому остановить меня — даже Аркуса. — Нет. Я поеду. Я поеду.
Его глаза открылись. — Нет, Руби. Нет, ты не поедешь.
— Что ты собираешься сделать? — Мой голос поднялся до крика. — Запрешь меня в своих владениях?
— Если придется!
— Ну, тебе придется! Поступишь точно так же, как и твой брат! И я клянусь, я больше никогда не заговорю с тобой. Я клянусь жизнью моей матери.
Слова эхом отозвались и повисли в воздухе, как ножи, которые собирались упасть. Мой желудок сжался от страха, которого я не ощущала в течение нескольких недель. Сожаление опустило тяжелые острые когти в мою грудь. Зачем я это сказала? Как мы пришли к этому?
— Тогда, иди, — сказал Аркус, его голос был горькой ниткой звука. Если бы молчание было не таким абсолютным, я бы не услышала его вообще. Воздух сотрясался от боли. — Иди к своим людям. Рискуй свою жизнь, если тебе кажется это таким важным. Меня не обвиняй в том, что я держу тебя там, где ты не хочешь быть. Ты только обижаешься на меня. Я отказываюсь быть источником твоего несчастья.
— Для тебя это тоже важно, — сказала я, и мой голос сломался. — Я делаю это для тебя.
Он не двигался, и не говорил несколько минут. — Говори себе это, если надо. Беги за вещами, которых ты никогда не найдешь. Доверься лжи незнакомца.