Огненная пора
Шрифт:
— Извините.
Спарлинг ткнул рычажок.
На экране проявились резкие черты Боггарта Хэншоу. Он был как-то зловеще серьезен — похоже, ненамеренно.
— Плохие новости, Иен. Я подумал, что тебе, как её близкому другу, надо бы узнать сразу.
Мундштук трубки в зубах Спарлинга треснул и переломился. Автоматически подхватив чашечку, он с преувеличенной осторожностью положил её в пепельницу. Пепельницей служила радужная раковина шелозавра…
— Ларрека позвонил из Порт-Руа. Джилл Конуэй захвачена варварами.
…которую она ему подарила. Дежерин вскочил со стула.
— Qu'est-ce que vous elites? [4]
Спарлинг
— Поподробнее, пожалуйста, — попросил он.
— Они одолжили корабль у легионеров Калэйна Славного на побережье Далага, но тамошний комендант дал им в сопровождение лишь малочисленную охрану. Он божился, что ему нужен каждый меч для обороны Северного Валеннена, — говорил Хэншоу. — Это могло быть правдой. Однако вышло так, что их встретила пара валенненских галер, несомненно, пиратских, и атаковала в Огненном море. Их взяли на абордаж, и часть пиратов была перебита и захвачена в плен, а часть ретировалась после захвата Джилл. По результатам допроса пленных — Ларрека не сказал, как их допрашивали, — он считает, что именно похищение и было целью нападения. Когда их предводитель увидел, что человек уже у него на борту, они отступили. Это дает надежду. Если она им нужна как заложница или аргумент в переговорах, они не будут причинять ей вреда — по крайней мере намеренно. Их корабли намного быстрее, и преследование не дало бы результата, так что Ларрека пошел своим курсом. Это случилось дня три назад. Он вызвал меня сразу же по прибытии.
4
Что вы сказали? — (фр.)
Спарлинг ощутил тошноту.
— Что вы имеете в виду — «не причинят ей вреда»? На чистой иштарийской пище…
— Ларрека — сообразительный старый черт. Как только он увидел, что её похитили, он тут же кинулся за её питанием и перебросил коробку к ним на палубу.
Спарлинг осел на стуле. «Хотел бы я, чтобы Бог для меня был не только прозвищем нашего мэра. Я бы его возблагодарил».
И потом: «Но в этой адской стране они просто могут не сообразить, что она не выдержит того, что им кажется естественным. Да ещё и неизвестно, какое суеверие может ими овладеть».
Спарлинг взял себя в руки.
— Я отправлюсь туда. Проверьте, чтобы для меня нашелся быстрый экипаж с хорошим радиусом действия. Хотя сначала я посмотрю, что могу сделать отсюда. Потом позвоню.
— Ладно. А мне… мне надо ещё её семье сообщить…
Изображение Хэншоу на экране померкло.
Спарлинг обернулся к Дежерину. Загорелое лицо офицера стало пепельно-серым, и на нем двумя яблочками мишени выделялись черные глаза.
— Вы слышали, — сказал Спарлинг. — Что бы вы предложили?
Дежерин пошевелил губами, прежде чем ответить.
— А что у вас на уме?
— Не волнуйтесь, ничего опрометчивого. Я попробую поторговаться за её освобождение. Но если они не пойдут на контакт или выставят невыполнимые условия, я им покажу, что в их же интересах вернуть её целой и невредимой.
— Вы станете угрожать?
— А что делать? Силу они понимают. Когда мы начнем топить их корабли, разрушать дома, рассеивать любую вооруженную банду, которую только увидим, до них дойдет. «А если Джилл умрет…»
— Коллективная ответственность, — медленно кивнул Дежерин. — А мой отряд должен предоставить средства.
— У вас они есть. А у нас — ни одной боевой машины. Мы не рассчитывали, что они понадобятся. — Злость поднималась, как ртуть в термометре. — Ладно, долго вы ещё собираетесь вот так сидеть? До сих пор боевые самолеты, что вы привезли с собой, не были вам нужны. Теперь вы можете наконец оправдать свое присутствие на Иштар!
Дежерин собрал свою волю в кулак.
— С моей стороны это было бы неподчинением приказу. Ни при каких обстоятельствах, кроме прямого нападения, ни один человек — и ни одна машина не могут принять участия в боевых действиях против туземцев. И в основе этой политики лежит не идеализм. Если мы вмешаемся в локальные стычки…
Левая рука Спарлинга стиснула подлокотник кресла, правый кулак со стуком ударил по левому. Иен заговорил, сам удивляясь, насколько ему удается владеть собой:
— Вы не думаете, что в гораздо большей степени провалите свою миссию, если спровоцируете полный её бойкот плюс бойкот всего вашего персонала? Если вы откажетесь её спасать, случится именно так. И об этом позабочусь я сам. Дежерин наклонился к нему, как через пропасть.
— Как вы не понимаете? — почти умоляюще произнес он, — Я сразу пошлю запрос на разрешение. Мне самому она дорога.
— И сколько времени ваш посыльный корабль будет добираться до Земли? Сколько времени эти заплывшие жиром штабные мозги будут думать — перед тем как отказать?
Тон Дежерина стал более жестким.
— Если я ослушаюсь, меня снимут. После всех хлопот, что вы причинили Космофлоту, мой преемник окажется гораздо менее симпатичным. Я выдержу наложенный вами бойкот, хотя это поведет к конфискациям и арестам, а также к уголовным наказаниям за попытку отказать нам в помощи. — Он поднялся, Спарлинг тоже встал. — Сэр, я вынужден вас покинуть. Покорнейше прошу заметить, что я не отдавал никому приказов воздержаться от помощи мисс Конуэй. Прошу вас также не делать того, что вы будете делать, столь демонстративно, чтобы это вынудило меня вмешаться. И… Я надеюсь, у вас хватит мудрости информировать меня о ходе событий… и моя благодарность может оказаться больше, чем вы можете предположить. — Он поклонился: Разрешите откланяться, сэр.
Спарлинг ещё минуту смотрел на закрытую дверь. «Он, несомненно, прав, — с отвращением подумал он. — Ладно, мне бы лучше поехать домой и собрать вещички».
Выйдя наружу, он попал в горячий, свистящий вдоль улицы вихрь, гнувший верхушки деревьев. Сиял Бел, и Ану горел красным; окрашенные в золото и пурпур облака мчались по безжалостной голубизне неба. В воздухе пахло пылью. Вокруг были какие-то люди. Он не помнил, здоровались они с ним или нет. Меряя путь широкими шагами, он строил планы, пытаясь найти хоть сколько-нибудь реальный.
Только бы Джилл была жива. Если её смех ушел навеки, все остальное не имеет значения.
Жену он застал в гостиной. Из-за приостановки большинства проектов отделу снабжения Примаверы не нужно было много сотрудников.
— Хелло! — сказала она. — Что так рано сегодня? Он повернулся к ней, и счастливое выражение у неё на лице исчезло.
— Случилось что-то страшное? — спросила она шепотом.
Он кивнул и кратко рассказал, в чем дело.
— Нет. Nao permita Deus. [5] — Рода закрыла глаза, пошатнулась, но взяла себя в руки. Потом шагнула ближе и взяла его за запястья: — Что ты будешь делать?
5
Господь этого не допустит. — (португал.)