Огненная пора
Шрифт:
Иннукрат говорила об убийствах, по большей части среди молодежи. Дети обоего пола росли воинственными и заносчивыми. «Они должны быть готовы к битве и уметь биться, когда на нас будет набег или мы сами пойдем в набег ты же видишь, как скудна наша земля». Но оверлинги и отцы всегда держали кровопролитие под контролем и гасили огонь вражды. «Да, — думала Джилл, иштарийцы действительно не люди».
Одиночество начинало её тяготить. Она брала уроки языка у Иннукрат, и женщина старалась помочь ей, чем могла. Но возможностей для этого было у нее не очень много, поскольку обязанности хозяйки были многочисленны и разнообразны. Джилл предложила помочь, но вскоре поняла, что только путается под ногами. Кроме того что у неё недоставало силы, работа требовала ещё и умения.
Она стала проводить большую часть дня вне дома. Открытые места были опасны солнечным ударом, к тому же в лесах было интереснее изучать природу. Она мало походила на природу южного полушария, но, чуть освоившись, Джилл так увлеклась, что часто возвращалась поздно.
Вот так и произошла эта встреча.
Она возвращалась домой, когда оба солнца (теперь близко сошедшиеся) уже сели. В тропиках сумерки коротки. Однако через скудную листву пробивался свет лун, и его было достаточно. Часто её путь пролегал через то, что можно было бы назвать лугами, если бы они не были так иссушены. В начале одного из них тропа резко поворачивала около тростника, и она одним широким шагом вышла на открытое место.
Вокруг темными тенями стояли низкие искривленные деревья. За ними, справа от нее, серели в черно-пурпурном небе бастионы Стены Мира, а звезд виднелось меньше обычного, потому что Целестия выходила из-за горизонта почти полная, и рядом с ней уже сияла Урания. У них сейчас уже не было чистых фаз, и обе луны, если не считать золотого краешка, пылали бледно-красным. От их сияния над мертвой лиа и высохшими стеблями кустов воздух казался горячее, чем был. Над природой тяготело молчание.
Джилл заметила его и замерла. Только пульс её участился, молоточками постукивая в горле и висках. Они застыли друг напротив друга. Существо пересекало луг, когда внезапно заметило её.
«Этого не может быть — игра лунного света, — я просто проголодалась и устала от жары, вот воображение и отправилось в свободный полет…»
Тень стала удаляться.
— Подожди, — крикнула она и неловко побежала вслед. Но существо уже исчезло между деревьями.
В мгновенном ужасе она стиснула рукоять кинжала, полученного от Арнанака. «Нет, оно убежало, а не… И все же мне лучше вернуться».
И удаляясь быстрее и быстрее от места встречи, она пыталась вспомнить контуры той фигуры, что показалась ей в красных лучах. Несомненно, Т-зверь. Каков бы ни был путь эволюции на Таммузе миллиард лет назад, он, возобновившись с микроорганизмов на Иштар, не совпал с путем иштарийской орто-жизни или земной эволюции. Полов было три. Не было развитых симбиозов, не было ни шерсти, ни молока, а гомеотермные животные регулировали свой теплообмен не химией или испарением, а, как многие растения, сменой цвета. Были среди них и своего рода позвоночные, но они происходили не от древнего червя, а скорее от морской звезды: ни головы, ни нормальных конечностей просто пять членов, один из которых выполняет роль головы со ртом и органами чувств. Было среди них и несколько двуногих…
…но все они были малы. Это же было среди своей породы гигантом. Лепестки его верхней ветви доходили ей до груди. Ей показалось, что в области живота она успела заметить три глаза вокруг валика генитальной впадины. Длинные для его роста ноги были хорошо развиты, и существо скорее прыгало, чем ходило. Да и выглядевшие бескостными руки тоже были достаточно развиты, каждая кончалась звездообразной кистью с пятью пальцами. Руки? Пальцы? Именно так, если она не сошла с ума. Она видела поднятую правую руку с расставленными пальцами, и на ней остановила свой удивленный взгляд. В руке было нечто, похожее на нож.
«Иллюзия. Ничего другого, Я действительно сделала открытие — нашла никогда не виданного Т-зверя. Наверное, пришел с севера из-за изменившихся условий. Но всего лишь зверь!»
Впереди неё зажелтели окна. Она вбежала в холл, протолкалась через толпу его обитателей и одним духом выложила Иннукрат, что случилось.
Женщина сделала какой-то знак.
— Ты встретила даура, — сказала она с беспокойством.
— Кого? — переспросила Джилл.
— Подождем Арнанака, тогда и поговорим.
— Но ведь… — и тут во взволнованной памяти всплыли данные ксенологического изучения обитателей Валеннена, данные, полученные по большей части из вторых рук, от обитателей Союза, но внесенные в книги, которые ей довелось читать. «Даур. Дауры. Кажется, я вспоминаю, они верят во что-то вроде эльфов или духов или малых демонов…» — Это те, кто… э-э… живет в чаще и обладает волшебной силой?
— Я же тебе сказала — дождись Арнанака, — ответила жена вождя.
Он вернулся через несколько дней. Джилл не знала, через сколько точно, она уже потеряла им счет.
Она случайно была дома, когда он прибыл. Чтобы поберечь человеческую одежду, она выпросила кусок грубой материи, которую туземцы делали из растительных волокон, и сшила себе несколько балахонов по колено, чтобы их можно было носить с веревочным поясом. Она же не была иштарийкой, у которой жизнь зависит от обилия солнечного света; наоборот, Бел мог сжечь ей кожу. Лицо, руки и ноги у неё достаточно загорели, чтобы о них почти не беспокоиться. И ещё ей потребовалась обувь — ботинки уже износились.
Большая часть того, что потреблялось в хозяйстве, в нем же и производилась. Иногда и валенненцы нуждались в обуви. Женщина, которая лучше других умела делать кожаные вещи, выразила желание сшить для Джилл две или три пары — то ли потому, что это было отдыхом от обычной рутины, то ли раззадоренная трудностью задачи, то ли из простого сочувствия, а может быть, по всем этим причинам. Ей требовалось, чтобы девушка все время была под рукой — и как живой манекен, и для того, чтобы объяснить с помощью жестов и небольшого запаса тассурских слов, подходит ли обувь.
Джилл стояла в мастерской, держа зонтик, который смастерила себе от жары и солнца. Вдруг раздались крики, топот ног, бряцание железа. Во двор влетел Арнанак и его свита. Джилл уронила зонтик. У неё на секунду закружилась голова. Потом с криком «Иен!» она сломя голову бросилась через двор, обжигавший её подошвы.
— Иен, милый!
И в его объятия — она ткнулась лицом в его грудь, прижалась к телу сильного мужчины, ощутила твердость человеческого тела, запах человека. Оторвавшись от него на секунду, она впилась взглядом в его лицо с крючковатым носом и снова поцеловала его с трепетной нежностью, как любовника.
Наконец они смогли чуть отодвинуться друг от друга, сцепив руки и не отводя глаз. И им не было дела до всей толпы иштарийцев, толкавшихся вокруг в слепящем бело-багровом сиянии.
— Иен, — пролепетала она наконец, — ты приехал меня увезти?
С его лица исчезла радость, и кости скул выступили резче, как рифы в отлив.
— Прости, дорогая, — сказал он потухшим голосом, — пока ещё нет.
Прежде всего она несказанно удивилась:
— Как? Тогда зачем ты здесь?
— Ну не мог же я оставить тебя здесь одну? — Он взял себя в руки и быстро заговорил: — Ты не бойся. Я здесь по соглашению. Арнанак не готов отпустить нас — они с Ларрекой смогли договориться только по мелочам, которые не касаются ничьих основных целей. Но он согласился на хорошие отношения с нами, людьми. В конце концов, он совершенно правильно считает, что два заложника лучше, чем один. Основная идея — отпустить нас на соответствующих условиях, которые могут быть не чем иным, как дипломатическим признанием его королевства; а для этого лучше с нами обращаться хорошо. Мы много с ним беседовали по дороге. Он по-своему неплохой парень. А пока что я принес еду, лекарства, одежду и вообще все барахло, которое мог для тебя захватить. И ещё — твои любимые книги. Она смотрела в его зеленые глаза и думала: «Он меня любит. Как я могла не понимать?»