Огненная страсть
Шрифт:
– Ана, лучше пообещай мне, что я не потеряю тебя. Слышишь? Пообещай! – В её голосе звучала такая боль, что я невольно вздрогнула.
Мать внимательно смотрела на меня и ожидала моего обещания. В какой-то степени я понимала её. Она потеряла любимого мужа, родителей, а теперь и сына с дочерью. Мама больше не могла потерять хоть одного члена семьи. Она любила нас и всячески оберегала, даже если для безопасности одного, придётся пожертвовать судьбой другого.
– Обещаю, – не без труда выдавила я сквозь застрявший в горле ком.
Ханна сосредоточено кивнула. Услышав моё обещание, она не расслабилась,
Тыльными сторонами ладоней она вытерла свои влажные от слёз глаза и встала с кровати в моей маленькой комнате. Мама всегда была высокой женщиной, но сейчас из-за горя и безысходности стала казаться меньше.
Она подошла к двери, но взявшись за дверную ручку, повернулась ко мне:
– Никому ничего не говори. Так будет лучше для всех.
Мама оставила меня в одиночестве лежать на своей кровати. Я обдумывала её слова и нашла лишь одно логическое объяснение её слов: она, так же, как и я хотела, чтобы остальные не отчаивались и верили, что Илана и Калеб смогут вернуться домой. И им не обязательно знать, что они заключены в лагере, из которого практически невозможно сбежать.
Лишь спустя полторы недели мне удалось найти себе работу в нашем городке. Теперь я работала сиделкой у старичка американца. Джордж Максфрай был довольно миловидным мужчиной, если бы не его преклонный возраст и отсутствие голени правой ноги. Он лишился части своего тела ещё во времена Первой мировой войны. Максфрай воевал на стороне немцев и по иронии судьбы пострадал из-за них же. Бывший солдат немецкой армии, перешедший на сторону российской, при бое на штыках ранил Джорджа в ногу, которую в госпитале пришлось ампутировать из-за гангрены.
Всякий раз, когда он рассказывал мне эту и другие истории его боевой жизни, меня передёргивало от ужаса и мой подопечный, сжалившись надо мной, переходя на более-менее нормальные темы. Практически всё время я проводила с ним, лишь вечером на час прибегала домой. Наш дом и дом Максфрая находились поблизости, но я не могла оставить его одного на ночь. Он был прикован к своей коляске, поэтому чтобы сделать что-нибудь ему постоянно приходилось звать меня. Всю жизнь за ним ухаживала его жена, но не так давно она умерла, и именно по этой причине ему пришлось искать себе сиделку. Иногда, когда я, например, относила его в туалет, я замечала, как краснели его уши, и он смущался, хоть и каждый раз я выходила из туалета, оставляя его наедине с собой.
Мне нравилось проводить время с Джорджем и очень скоро мы с ним подружились. Однако, я не могла не вспоминать свою прошлую работу в доме у Грея. Его проницательные серые глаза. Сильные руки. И его всего в целом. Каждую ночь я долгое время ворочалась без сна, пытаясь хоть на секунду забыть его образ. Тщетно. Хоть в течение дня мне и удавалось затолкать это красивое лицо куда подальше и не вспоминать его, ночью всё снова возвращалось на круги своя. Я лежала на кровати в полной тишине, пока на меня смотрели эти неземные серые глаза.
Сегодня выпал первый снег, что придавало празднику особый антураж. Именно сегодня у Максфрая было день рождения. Ему исполнялось 75 лет, и по поводу своего юбилея он решил пригласить
– А как зовут эту девушку, которая сейчас суетится на кухне?
Я напряглась и моя рука, держащая разделочный нож, сжала рукоятку, так, что побели костяшки. Это до боли напоминало мне совсем другого человека, который тоже интересовался мною, только в другом доме. И закончилось всё очень и очень плохо.
– Анастейша. Эта милая девушка работает у меня сиделкой.
– Она чем-то похожа на тебя. Сначала мне даже показалось, что это твоя дочь.
Я всё ещё была напряжена, как вдруг Джордж сдержанно рассмеялся.
– Хотел бы я иметь такую дочь, как она, но, увы, не судьба.
Разговор перешёл в другое русло и только тогда я облегчённо вздохнула. На этот раз всё закончилось хорошо.
Примерно через полчаса прибыли новые гости. Это была Моника, кузина Джорджа, со своей семьёй. Ещё через два часа дом был полон людей. Средний возраст гостей составлял лет шестьдесят, поэтому у нас с ними было мало чего общего. Они завели скучный разговор, нить и смысл которого, я сразу же, потеряла. Мне было скучно сидеть за большим столом, полным людей, увлечённо беседующих о чём-то, но я решила не уходить. Максфрай сегодня просто светился от счастья. В его дом редко заглядывали люди, кроме меня, так что ему было весело общаться с людьми своего поколения. А я? А я просто наслаждалась зрелищем счастливой улыбки на его морщинистом лице. Она появлялась не часто, но это стоило того.
Раздался стук в дверь, и я прошмыгнула в коридор, чтобы впустить очередного гостья. С тихим скрипом я распахнула входную дверь и остолбенела. Я не могла поверить своим глазам. К Максфраю в гости пришёл Дементриус. И он выглядел, как мне показалось, таким же удивлённым, как и я
– Э-э, здравствуйте.
На нём было чёрное пальто, чёрная шляпа и неизменная трость. Погода сегодня была отличной, и снег красиво поблёскивал на солнце, которое светило, но не грело. Я зябко поёжилась и отступила внутрь дома, приглашая Дементриуса войти.
– Здравствуй, Ана. Неожиданная встреча, не правда ли?
Я слабо кивнула, не зная, как реагировать на его присутствие здесь. Вдруг я вздрогнула от осознания того, что он может рассказать Кристиану о моём местонахождении. Эта мысль была волнующей, но почти сразу потеряла весь свой смысл. Я попросила Грея не искать меня, значит, даже если Дементриус расскажет всё ему, то тот вполне возможно не предпримет никак действий. И вообще кто сказал, что он всё ещё думает обо мне и вспоминает?
Когда гость снял своё пальто и шляпу, я проводила его в гостиную к гостям. Максфрай был приятно удивлён его приходом, и у меня сложилось впечатление, что эти люди давно знают друг друга. Как только за столом возобновился оживлённый разговор, я поспешила ретироваться в маленькую комнатку, в которой проводила свободное время. В доме Джорджа не было лишней спальной комнаты, поэтому я спала на диване в гостиной. Впрочем, я не жаловалась.