Огненное лето
Шрифт:
— Но я же тебя тогда не ударила.
— Нет. Вы вообще никогда меня не били. Но умели запугать до полусмерти одним своим взглядом.
— Запугать такого огромного и сильного мужчину? Это не под силу никому в мире.
— Однако у вас это очень неплохо получалось! Поверьте, Розмари, в минуту гнева вы можете легко напугать кого угодно!
Розмари рассмеялась. Ной взял ее руку:
— Вы дома, Розмари. Поверьте — это так! И здесь все стараются заботиться о вас.
— В это трудно поверить… — прошептала старая женщина. —
— Не ошибусь, что именно поэтому вы постоянно раздражаетесь. С такими настроениями иначе и не может быть!
— Я чувствую себя униженной, — продолжала шептать Розмари. — Это убивает меня… По-настоящему убивает.
Несколько минут они сидели молча, откинувшись на спинки своих кресел. Казалось, сама ночь заботливо окутывала их своей мягкой темнотой. Издали доносился шелест волн прилива. Этот звук был неотделим от образа маленького городка Сан-Рейо. Так же, как соленый ночной воздух…
— Я устала, — неожиданно сказала Розмари. — Очень, очень устала. И хотела бы поскорее лечь в постель.
Ной заметил, что даже ее голос звучал тускло. Он встал и помог ей подняться.
— Все будет хорошо, Розмари, — пообещал он, хотя сам вряд ли верил в это.
Чтобы проводить Розмари в дом на второй этаж в спальню, Ною понадобилось не больше десяти минут. Он постоял некоторое время у двери, ожидая, когда щелкнет запираемый медсестрой изнутри замок. Эта неприятная мера была необходима. Розмари спала неспокойно и часто вставала с постели. При этом могла выйти из комнаты и упасть с лестницы.
Ной подумал о том, как долго сможет выдерживать подобную жизнь. Ему нужен был друг. Преданный, близкий… И в воображении неожиданно возник образ Энн в ее летнем костюмчике цвета подсолнечника. Почему-то чувство голода и желание поскорее лечь спать сразу же исчезли. Ною захотелось увидеть ее. В этом желании не было ничего чувственного. Он думал об Энн, как о сестре… Наваждение… Ной это понимал, но все же непременно хотел видеть Энн. Очень хотел…
Света в окнах ее коттеджа не было. Значит, Энн, вопреки здравому смыслу, отправилась ночевать в свой полусгоревший дом. Ной решительно пошел через зеленую лужайку, обогнул дом и негромко позвал Энн. Ответа не последовало. Но Ной был уверен, что она там.
Он тихо открыл дверь и вошел, вовсе не заботясь о том, что может до смерти напугать девушку. В конце концов, она сама во всем виновата: зачем было снова возвращаться в этот дом и тем более ночевать в нем? Причем одной! Правда, Ной вовсе не собирался выпытывать у Энн, зачем она это сделала. Может быть, боялся подобными расспросами вызвать раздражение. Или не хотел разбередить еще совсем свежую душевную рану. А скорее всего, потому что просто беспокоился за девушку, и причины ее непонятного поведения его не так уж и волновали…
Энн сидела в комнате матери на полу, склонившись над раскрытой коробкой с драгоценностями. Элегантное летнее платье висело на
— Черт побери, что ты здесь делаешь? — накинулся он на девушку.
Энн от неожиданности вздрогнула и вскочила на ноги:
— Боже мой, Ной!
Она вытерла ладонью слезы. На щеках от негодования проступил яркий румянец. Глаза гневно вспыхнули. Упершись сжатыми кулаками себе в бока, Энн, казалось, была готова броситься на Ноя. Он же стоял как загипнотизированный, не в силах оторваться от бледной полоски нежной кожи, открывшейся на животе девушки между тенниской и шортами.
— Ты зачем здесь? — прошипела Энн.
— Это я должен тебя спросить об этом!
— Здесь мой дом. И я могу приходить сюда, когда захочу. А то, что мне приходится пока жить в твоем коттедже, не дает тебе никакого права…
Ной протянул руку к выключателю и нажал на него. На мгновение вспыхнул яркий свет, но тут же последовал оглушительный хлопок лопнувшей лампочки. Энн вскрикнула от испуга и присела на корточки, зажав уши ладонями.
В первый момент она с ужасом смотрела на Ноя, не понимая, что произошло. Он же стоял перед ней, засунув руки в карманы джинсов, борясь с искушением дотронуться до нее.
— Энн…
Она не шевелилась, но Ной слышал сдерживаемые рыдания. Бормоча про себя проклятия, он подошел к Энн, поднял ее и поставил перед собой. Но при этом сделал непростительную ошибку, дотронувшись ладонью до полоски обнаженного тела девушки. И тут же был за это наказан.
— Энн, — прошептал он, — не бойся. Все в порядке.
Вместо ответа Энн бросилась к нему на шею и, закрыв глаза, повисла на ней. Ной почувствовал трепет ее горячего тела и бешеное биение сердца.
— Успокойся, Энн. Просто лопнула лампочка. Никакого пожара нет.
Энн продолжала дрожать, но уже как-то по-иному. Ной почти машинально провел ладонью по ее спине и тоже закрыл глаза, почувствовав, как его самого начинает охватывать трепет. Но он твердо решил бороться с растущим желанием. И принялся уверять себя, что от нее не так ароматно пахнет, чтобы это могло свести с ума. А кожа не такая уж гладкая и шелковистая, чтобы взволновать.
— Энн, — задыхаясь прошептал он, стараясь освободиться от ее объятий.
Но Энн еще сильнее прижалась к нему всем телом.
— Энн… Прошу тебя… Не надо…
Она вздохнула и выпрямилась, отбросив кивком головы упавший на лоб локон. Глаза ее стали сразу уставшими и грустными.
— Я же не собираюсь тебя укусить.
Ной сделал вид, что не заметил обиды в ее голосе, и промолчал. В этот момент он не доверял и самому себе.
— Кажется, я немного не в себе, — вновь вздохнула Энн.