Огненное лето
Шрифт:
— Боже мой, — прошептал шеф полиции, еще раз просматривая лежавшие у него на коленях документы. На лице его отразился неподдельный ужас.
— Росс Лейверти — не настоящие имя и фамилия этого человека, — продолжал Ной. — Раньше его звали Бадом Хинсоном. Тогда он жил в Техасе, где работал пожарным.
— Что?! — воскликнул шеф пожарной охраны.
Ной виновато посмотрел на него. Он знал, как серьезно этот человек относился к своему делу, как внимательно и придирчиво отбирал каждого кандидата в рядовые пожарные. Уже не говоря о начальнике пожарной охраны города, пост которого
— Этот человек, — добавил Ной, — однажды устроил пожар в открытом поле, поросшем сухой травой. Он стоял у кромки и любовался огнем. А трое детей, игравшие на том поле в прятки, получили смертельные ожоги и умерли.
— Господи, — прошептал начальник полиции.
Однако Ной жестом остановил его и заговорил вновь:
— До Техаса этот человек жил в Южной Каролине. Там он звался Джеком Халстоном и работал лесничим. Его скоро уволили за то, что будто бы он не смог заставить детей прекратить играть с огнем в лесу. Из-за подобных игр в штате периодически возникали лесные пожары.
— А дети оказались ни при чем, не так ли? — сжимая кулаки, воскликнул шеф пожарной охраны.
— Ни при чем, — подтвердил Ной, чувствуя себя уже совсем больным. — Но тем не менее всю вину свалили на них. Даже обвинили в поджоге летнего лагеря, при котором сгорели и получили увечья около тридцати человек, включая девятерых детей…
Начальник полиции выглядел так, будто его вот-вот вырвет. Они с Россом были близкими друзьями вот уже двадцать с лишним лет.
— Но ведь Росс слишком молод, чтобы успеть совершить такое количество преступлений, — попытался возразить он. — Тем более что он с незапамятных времен живет здесь. В городе его все знают, любят и уважают! Очень трудно поверить в то, что вы говорите!
— Ошибаетесь. Росс скрывает свой возраст. Ему не под пятьдесят лет, как он утверждает, а шестьдесят один. Это — очередная ложь. До миссис Лейверти — матери Энн и Джесси — у него было две семьи. И каждая погибла при загадочных обстоятельствах во время пожаров.
В кабинете начальника полиции воцарилась зловещая тишина. Но по лицам сидевших за столом было видно: все сомнения в виновности человека, которого они знали как Росса Лейверти, у них исчезли…
Энн вошла через заднюю дверь и громко позвала Росса. Ответа не последовало. В доме стояла мрачная, жуткая тишина. Энн почувствовала, как всю ее начинает трясти от страха. Но тут же рассмеялась: ведь это — дом ее детства, где все напоминало не только о трагичных, но и о светлых, счастливых днях детства. А потому не могло быть никаких причин для страха.
— Росс, — вновь позвала она.
Энн перешла из кухни в гостиную. По полу были разбросаны его инструменты. На спинке кресла висел светлый пиджак. Она улыбнулась: Росс где-то здесь.
Быстро взбежав по лестнице на второй этаж, Энн задержалась на верхней площадке и посмотрела вниз. Конечно, Ной убьет ее за то, что пришла сюда одна! Впрочем, при чем здесь Ной? Почему она должна все время о нем думать? Да, он добился места в ее сердце, а затем — и в ее постели. Так что же? Ведь после этого он уехал! На следующую же ночь после карнавала. Скрылся, даже не предупредив и не задумываясь о том, что с ней будет. При одном воспоминании об этом у Энн закололо в сердце. Как бездумно она отдалась ему, не сумев устоять!
Бесспорно, он желал ее. Но Энн было этого мало. Она хотела жить в его мыслях, в его душе, в его сердце, а не отдавать лишь свое тело! И пока она не добьется этого, будет стараться держаться на расстоянии. Так лучше.
Это были несомненно трезвые мысли. Но горькая правда заключалась в том, что Энн не могла держаться на расстоянии от этого человека, продолжала любить его.
— Росс! — снова позвала она, с улыбкой вспомнив, как воевала в соседней комнате с зеркалом.
Тогда Ной очень смеялся. Да и действительно, было над чем!
Но зачем ему понадобились кассеты со съемками семейного отдыха Лейверти в разные годы? Эта мысль занимала Энн, пока она шла по коридору, освещая себе дорогу фонариком.
Все собственные пленки Ноя погибли во время пожара в его коттедже. Вместе с той, на которой был записан голос поджигателя.
Энн резко остановилась, почувствовав, как часто забилось сердце. Ее ночные кошмары и страхи заставили Ноя включиться в поиски поджигателя и доказательств взаимосвязи всех пожаров, случившихся за последние десять лет. Мысль об этом наполнила душу Энн теплым чувством, но одновременно заставила думать и о том, чего она не хотела знать.
Все съемки отдыха семьи Лейверти были в той или иной степени связаны друг с другом. Сейчас, кроме нее самой, на свете остался лишь один человек, носивший эту фамилию, который, оказывается, мог иметь отношение ко всей цепи трагических событий.
— Росс! — уже в который раз крикнула Энн.
И снова — молчание. Она почувствовала, как страх начинает сковывать сердце. В этот момент откуда-то сверху донесся неясный звук. Энн подняла голову и прислушалась. Может быть, Росс что-то делает на чердаке? Почему бы и нет?
Наверх вела узкая темная лестница. Энн подошла к ней и в нерешительности остановилась у нижней ступеньки.
— Росс!
С трясущимися поджилками она стала медленно подниматься наверх, подбадривая себя тем, что смешно умирать со страху в родном доме, где прошло ее детство.
И вот дверь, за которой чердак… Кругом тьма. Энн пожалела, что еще на нижней ступеньке почему-то забыла карманный фонарик…
Из полицейского участка Ной позвонил в Тэйлор-Хаус. Ему сказали, что Энн еще не возвращалась. Он положил трубку и озабоченно покачал головой.
— Я все больше начинаю беспокоиться. Что, если она с ним?
— Но он же не знает о том, что нам все известно, — возразил окружной шеф пожарных.
Ной вздрогнул, подумав о том, что в последнее время у Энн и поджигателя установились очень хорошие отношения. Сейчас она куда-то исчезла… Что, если?.. Нет! Он не должен даже думать о чем-либо подобном! Такого никогда не случится! Этого просто нельзя допустить!
— Нам надо срочно ее найти! — решительно сказал Ной.