«Огненное зелье». Град Китеж против Батыя
Шрифт:
– Именно так, – подтвердил отец Григорий.
– Хороший план, – сказал я. И мысленно хихикнул – некоторый подтекст выражения, вкупе с тем, что мы тут все за всех решили, несколько веселил. – Осталось довести решение штаба до полководца. Не заартачится ли княже?
– Владимира Дмитриевича я беру на себя, – произнес протоиерей. – И о тебе, Владимир Иванович, с князем поговорю.
– Заградотряд?
– Он самый, – кивнул Иван Петрович. – Устоишь в сражении – станешь воеводой. Об этом я тоже с князем потолкую.
Глава 8
Дружина
Поутру отец Григорий имел долгий разговор с князем, а затем Владимир Дмитриевич собрал боярский совет, на котором Велесов объявил «свой» план. Что интересно, при оглашении боярин Горин сразу поддержал эту идею и сам вызвался встать под мою руку. После молебна войско выдвинулось к Керженцу. Переправлялись вплавь, но споро. Мой отряд прикрывал переправу на этом берегу, а потом выдвинулся на север вдоль реки.
Что ж, все как отец Григорий и описывал: узкий проход по лощине меж лесных завалов вывел на холм, за которым раздался в стороны довольно-таки просторный луг. Я привстал на стременах, оглядывая поле, поросшее густой травой и молодыми березками.
Слева за густым кустарником и кучами сухого сплавника угадывался Керженец; чуть ближе, параллельно реке, была старица. Справа стеной стоял лес. Сам луг тянулся почти на километр, постепенно расширяясь, и заканчивался перелеском. За теми мелкими березками – еще один луг, но шире этого.
– На бутылочное горло похоже, – хмыкнул Матвей Власович, осматривая местность.
– Ага, как отец Григорий и говорил…
– Иван Петрович – стратег, – сказал Кубин, – недаром в академии генштаба учился. Вот токмо пробка для этой «бутылки» размером маловата оказалась.
– Что есть, то есть, – согласился я. – Но пропустить поганых нам нельзя, за нами верста по оврагу и оперативный простор. И Верши, и Китеж. Помнишь, что отец Григорий сказал нам после молебна?
– Помню, – кивнул дед Матвей. – Мы стражи града Китежа, а значит, всей Руси великой.
– Ну, так давай устроим тут Фермопилы.
– Точно! – воскликнул Кубин. – А я все думаю, что в голове крутится? Нас ведь триста ратников, полусотня новиков не в счет.
– О чем это вы, бояре? – Горин все молчал, глядя вдаль, а теперь будто очнулся.
– Это мы про одну давнюю битву. Был на свете такой… князь Леонид. Он с тремястами воинами остановил очень большое войско.
– Большое? Тьма?
– В двадцать раз больше тьмы!
– Двадцать темников! – восхитился Горин. – Славный, наверное, был князь. И славная битва!
Кубин кивнул:
– Славная. Эти герои погибли. Все. Но о них знают теперь во многих местах!
Горин вздохнул и, улыбнувшись, произнес:
– Так про нас тоже узнают. И все будут говорить про славную битву при Кержени.
А он прав. Почти прав. Был такой мультфильм по мотивам легенды о граде Китеже и назывался «Сеча при Керженце». Однако на самом деле такой битвы в истории не было. Теперь будет, точно будет!
Я еще раз внимательно осмотрел окрестности. А что, план отца Григория вполне реалистичен, надо признать, если, конечно, у темника не найдется более хитрого хода. Это нельзя исключать. Также нельзя исключать и предательства. Я специально узнал, кто входит в дальние дозоры: один из них – старший боярин Лисин, то есть Кутерьма.
– Ладно. Тимофей Дмитриевич! – окликнул я десятника городского ополчения.
Ко мне подъехал могучий ратник.
– Вот что сделай. Видишь, старица слева за кустами пошла? Возьми пару ратников и разведай – можно ли по ней пройти и, если что, на поле выйти для атаки.
Он кивнул и, развернув коня, отъехал.
– Что задумал, Владимир Иванович?
– Впереди наверняка дозор пойдет. Думаю, от полусотни до ста. Вот и надо перехватить их, чтоб не предупредили основной отряд.
Горин кивнул:
– Добре. Надо еще лучников вон там поставить, тогда никто не уйдет.
Горин показал налево, где особенно плотно стояли кусты ивы.
– Э, нет, Илья Демьянович. Их лучше с другой стороны поставить, кстати, отойти в бурелом им будет проще. А по старице их могут нагнать и посечь.
Горин, помедлив, кивнул.
– Лука Фомич! – окликнул я второго десятника ополченцев. – Вот что, Лука Фомич, выдели людей, чтобы стен нарубили, полторы сажени в высоту и две в ширину. Сколько успеете. И Суромяка позови.
Ратник кивнул и отъехал.
– Зачем щиты?
– Матвей Власович, – улыбнулся я, – а разве не смекаешь?
– Гуляй-город? – поднял брови Кубин.
– Именно! Расставим в этом горле по краям и еще ветками прикроем, чтобы не сразу заметили.
Мысль о гуляй-городе мне пришла во время осмотра. Просто реально оценил силы и принялся размышлять – как нам продержаться хоть пару часов. Если выйдем напрямую, то нас просто нашпигуют стрелами, особо не напрягаясь. С этим и дозорная сотня хорошо справится. Даже остро пожалел, что с собой взял только карабин, однако пулемета я и не имел, и запас боеприпасов к «Тигру» смехотворен. Но для него у меня работенка есть. Кроме меня с ним Матвей Власович работать может. Надеюсь, за тридцать лет жизни в прошлом он навыков не утратил. А пистолет я оставлю у себя, мало ли что…
Тактика кочевников во все времена была одинакова – закрутить «карусель», то есть обстрелять противника стрелами. А их тут будет в два с лишним раза больше, чем нас. Поэтому мы укроемся за стенами гуляй-города. Если степняки решатся на штурм, то им придется спешиться, так как я собираюсь применить еще одну штуку – ежи. Их и сколачивать не надо. Изготавливается просто: берется верхушка с ветвями от срубленных сосен, затем каждый сучок остро затачивается, причем каждый последующий сучок длиннее предыдущего, макушка тоже заостряется. Ежи укладываются перед щитами.