Огненные Купола
Шрифт:
Странная мысль вдруг пришла на ум Спархоку.
– О скольких вещах ты можешь думать одновременно? – спросил он.
– Я никогда не считала – вероятно, о нескольких тысячах. Конечно, на самом деле никаких ограничений просто не существует. Полагаю, если б я захотела, то смогла бы разом подумать обо всем на свете. Когда-нибудь я обязательно попробую это сделать и скажу тебе – получилось или нет.
– Вот оно – настоящее различие между нами, верно? Ты можешь думать одновременно о большем количестве вещей, чем я.
– Ну, это только одно из различий.
– А какое еще?
– Ты – мужчина, а я – женщина.
– Это очевидно – и не
– Ты ошибаешься, Спархок. Это намного, намного существеннее, чем ты можешь себе вообразить.
Переправясь через реку Антун, отряд оказался в лесистой местности, где над макушками деревьев тут и там высились скалистые утесы. Погода все еще оставалась пасмурной, хотя и без дождя.
Пелои Кринга явно чувствовали себя неуютно в гуще леса. Они старались ехать поближе к рыцарям церкви, и в глазах у них мелькал испуг.
– Это нам бы следовало запомнить, – заметил Улаф незадолго до заката, указывая подбородком на двоих свирепого вида бритоголовых воинов, которые ехали так близко за Беритом, что их кони едва не наступали на задние копыта его скакуна.
– Что именно? – спросил Келтэн.
– Не заводить пелоев в леса. – Улаф помолчал, поудобнее откинувшись в седле. – Как-то летом познакомился я в Хейде в одной девушкой, которая точно так же боялась леса. Боялась до немоты. Тамошние молодые люди давно уже отчаялись подступиться к ней, хотя она была куда как хороша собой, настоящая красавица. Хейд – городишко маленький, тесный, и в домах вечно путаются под ногами тетки, бабушки и младшие братишки и сестренки. Молодые люди обнаружили, что именно в лесу можно отыскать то уединение, к которому время от времени стремится молодежь, но эта девушка к лесу и близко не хотела подходить. И тут я сделал потрясающее открытие. Девушка боялась леса, но совершенно не пугалась сеновалов. Я лично несколько раз проверил свою теорию, и ни разу она не проявляла ни малейшей пугливости касательно сеновалов или, скажем, козьих загонов.
– Не вижу никакой связи, – сказал Келтэн. – Мы говорили о том, что пелои боятся леса. Если кто-то нападет на нас в этом лесу, разве у нас будет время остановиться и срочно выстроить для пелоев сеновал?
– Да, я думаю, здесь ты прав.
– Хорошо, так где же связь?
– А ее и нет, Келтэн.
– Зачем же тогда ты рассказал эту историю?
– Ну, это ведь очень хорошая история, разве нет? – слегка оскорбился Улаф.
Из арьергарда к ним галопом подскакал Телэн.
– Я думаю, сэры рыцари, вам бы лучше вернуться к карете, – выдавил он сквозь смех, безуспешно пытаясь сдержать непонятное веселье.
– А в чем дело? – спросил Спархок.
– У нас появилась компания… то есть, не совсем компания, просто кое-кто наблюдает за нами.
Спархок и его друзья развернули коней и поскакали к карете.
– Ты должен это увидеть, Спархок, – проговорил Стрейджен, сдерживая смех. – Не гляди слишком открыто – вон, видишь всадника на вершине утеса, что слева от дороги?
Спархок наклонился вперед, как бы разговаривая с женой, а сам поднял глаза к утесу, возвышавшемуся над лесным пологом.
Всадник был примерно в сорока ярдах от них, и его силуэт четко выделялся на фоне заходящего солнца. Он не делал никаких попыток спрятаться. Он сидел верхом на черном коне, и его одежда была того же цвета. Черный плащ плавно ниспадал с его плеч, раздуваемый ветром, широкополая черная шляпа была низко надвинута на лоб. Лицо всадника скрывала черная мешковатая маска с двумя большими, слегка косыми прорезями для глаз.
– Разве это не самое нелепое зрелище в вашей жизни? – со смехом спросил Стрейджен.
– Весьма впечатляюще, – пробормотал Улаф. – Во всяком случае, он впечатлен.
– Жаль, у меня нет арбалета, – заметил Келтэн. – Как думаешь, Берит, сможешь ты пощекотать его стрелой из своего лука?
– На таком ветру – вряд ли, Келтэн, – ответил молодой рыцарь. – Ветер снесет стрелу, и я, чего доброго, прикончу его.
– И долго он собирается так сидеть? – спросила Миртаи.
– Видимо, пока не убедится, что весь отряд имел счастье его лицезреть, – отозвался Стрейджен. – Ему пришлось немало потрудиться, чтобы вскарабкаться на этакий насест. Как по-твоему, Спархок, – это и есть тот самый тип, о котором нам рассказывал Элрон?
– Маска похожа, – согласился Спархок. – Всего прочего я просто не ожидал увидеть.
– О чем вы? – спросил Эмбан.
– Если мы со Спархоком не ошибаемся, ваша светлость, нам оказана честь лицезрения живой легенды. Я думаю, это Сабр, неизвестный в маске, совершает свой вечерний объезд.
– Чем он, во имя богов, занимается? – изумленно спросил Оскайн.
– Карает неправедных, освобождает угнетенных и всячески выставляет себя ослом, ваше превосходительство. Впрочем, похоже, ему это нравится.
Всадник в маске драматическим движением развернул коня, и полы черного плаща взметнулись. Затем он поскакал к дальней стороне утеса и скоро исчез из вида.
– Погодите, – сказал Стрейджен, когда все остальные собирались уже разъехаться.
– Зачем? – спросил Келтэн.
– Слушайте.
Из-за утеса донеслось звенящее пение рога, сорвавшееся в отчетливо немузыкальный взвизг.
– У него просто должен быть рог, – пояснил Стрейджен. – Ни одно подобное представление не может обойтись без заключительного сигнала рога. – Он радостно захохотал. – Если он будет упражняться, может, еще когда-нибудь научится не пускать петуха.
Дарсас, древний город, стоял на восточном берегу реки Астел. Мост, который вел к нему, представлял собой громадную каменную арку, стоявшую на этом месте, вероятно, не меньше тысячи лет, да и большинство зданий в городе выглядели не менее древними. Мощеные узкие улочки выделывали причудливые зигзаги, следовавшие, вероятно, тропам, по которым неведомо сколько веков назад гоняли на водопой коров. Хотя этот древний вид и казался странным, было все же в Дарсасе нечто глубоко знакомое. Это был эленийский город, словно явившийся из далекого прошлого, и Спархок чувствовал, как все его существо отзывается на необычный вид творений местной архитектуры. Посол Оскайн по узким улочкам и многолюдным рынкам провел их ко внушительного размера площади в центре города. Он указал на сказочный замок с широкими воротами и высокими шпилями, на которых развевались красочные стяги.
– Королевский дворец, – сказал он Спархоку. – Я поговорю с послом Фонтеном, который представляет здесь императора, – он проведет нас во дворец к королю Алберену. Я сейчас приду.
Спархок кивнул.
– Келтэн, – окликнул он друга, – давай-ка выстроим наших людей. Небольшая церемония будет здесь весьма кстати.
Когда Оскайн вышел из тамульского посольства, удобно расположившегося в здании, примыкающем ко дворцу, за ним следовал пожилой тамулец, совершенно лысый, с лицом сморщенным, как печеное яблоко.