Огненный котёл
Шрифт:
— Товарищ капитан, — сказал он. Остальные вытянулись по стойке смирно, чуть более уважительно, однако Орлов остался сидеть с издевательским выражением на лице.
— Орлов, — обратил на него внимание Федоров. — Я слышал о ваших действиях во время пожара. Адмирала Вольского это порадовало. Надеюсь, вы не сильно пострадали?
— А, это? — Орлов посмотрел на все еще забинтованные руки. — На нет, нормально. Хорошо заживают, да и ожоги не слишком сильные.
— Хорошо… Я хочу, чтобы Ка-40 был подготовлен к вылету. Основная задача — ПЛО. Быко, возможно, придется отключить ГАК, чтобы завершить ремонт, а буксируемая антенна также еще не готова. Это оставляет нам только
— Так точно, товарищ капитан Федоров, слушаюсь, — Орлов явно насмехался над ним, а остальные всеми силами пытались подавить ухмылки. Федоров задумался о том, что ответить, однако уловил краем глаза какую-то тень в проходе за спиной Орлова. Некто быстро приблизился и схватил Орлова за плечи, рывком поставив на ноги. Остальные морпехи застыли с каменными лицами, полными неподдельного страха. Орлов скривился и обернулся, увидев стальное лицо старшины Кандемира Трояка [45] . Тот отпустил его и произнес низким угрожающим тоном.
45
Да, именно так его и зовут. Помимо того, он еще и эсмикос с Чукотки (они действительно там живут в количестве около 1 700). Ну и какие, все же, милые гопницкие порядки… Орда, что с них взять…
– Орлов, перед тобой находится командир корабля, в его присутствии следует вставать и вести себя соответственно! Еще раз увижу, что ты сидишь, я прослежу, чтобы сесть ты еще долго не смог! А теперь извинись немедленно!
Федоров никогда не видел, чтобы Трояк так говорил, и его голоса, в сочетании с непроницаемым лицом и каменным сложением оказалось достаточно, чтобы закрыть вопрос. Шея Орлова покраснела. Он впился с Трояка взглядом, но не решился протестовать в подобной ситуации, выдавив из себя сквозь зубы слова извинения.
— Я прошу прощения, товарищ капитан…
— Что это сейчас было? — Рявкнул Трояк. — Будем считать, что мы этого не слышали!
— Виноват, товарищ капитан, — сказал Орлов четким уставным голосом, в котором звучало явное недовольство.
— Хорошо, — сказал Федоров. — Ка-40 должен быть готов к вылету через тридцать минут. — Он кивнул Трояку и двинулся в сторону поста энергетики и живучести, чтобы проверить Добрынина и убедиться, что реакторы в порядке. И только отойдя подальше, он позволил себе улыбнуться.
U-73 застыла в спокойных водах у залива Форнеллс на северном побережье острова Менорка. Капитан-лейтенант Розенбаум улыбнулся, с интересом глядя в окуляр перископа на неожиданно появившийся у горизонта силуэт. Может, это тот самый корабль, подумал он? А что же еще это может быть?
Час назад оператором телеграфного аппарата «Funkegefreiten» было принято сообщение из Специи. Они должны были обнаружить быстроходный британский линейный крейсер, предположительно направляющийся в этот район — в последний раз об был обнаружен следующим курсом 245, прямо к Менорке, одному из любимых место Розенбаума. После триумфального потопления «Игла» он получил поздравления и разрешение возвращаться. Однако, дабы отпраздновать свою победу, он направил лодку на север, к старому укрытию пиратов Варварского берега — заливу Форнеллс. Здесь находились лишь несколько хижин рыбаков да развалины старинных башен, с которых когда-то высматривали пиратские корабли. Однако этого пирата не мог заметить никто.
U-73 едва ползла
46
Морская сажень — 1,83 метра. Соответственно, 33 метра
Розенбаум привычно оглянулся напоследок «через плечо», желая удостовериться, что рядом нет никакой опасности. Однако от силуэта огромного корабля, выдвигающегося из-за массы острова Са Мола Исмутус на востоке ему стало не по себе. Он находился в четырех или пяти километрах от них, и имел самый грозный вид из тех кораблей, которые он когда-либо видел. Он был огромен, размером с линейный крейсер, хотя на такой дальности было трудно различить орудийные башни. Он скользил не более чем на пяти узлах, представляя собой идеальную цель! Затем он заметил в воде рядом с кораблем какое-то небольшое судно. Вероятно, они осматривали корпус после полученных повреждений или решили отправить партию на берег.
И что-то в облике этого корабля поразило его, вытащив воспоминания из глубин памяти и одновременно обесцветив взгляд адреналином. Это был, должно быть, тот самый корабль, о котором ему было сообщено в телеграмме, и он оказался в идеальной позиции, чтобы выпустить единственную торпеду из кормового аппарата в цель! Он немедленно приказал убрать перископ и перейти в режим тишины. Всем показалось, что капитан был на грани. Старший помощник Хорст Деккерт пристально следил за ним, отметив взгляд куда-то вдаль и тень ужаса в глазах.
— Что такое, капитан? — Спросил он.
Розенбаум с опаской посмотрел на него.
— Я видел этот корабль раньше, — сказал он тихо, почти шепотом, словно боясь, что корабль его услышит и резко бросится в атаку, как это было тогда.
— Год назад, — добавил он. — В северной Атлантике. Ты помнишь, Декерт?
— Корабль, который вы обнаружили у побережья Исландии, приняв за учебную цель?
— Да! Это он!
— Корабль, уничтоживший U-563 Клауса Баргстена?
Розенбаум ничего не ответил и кивнул молодому вахтенному офицеру Гансу Альтманну, слушавшему их из угла. Он повернулся к нему и отдал приказ:
— Аппарат номер пять товсь! Прогреть торпеду!
— Ja Kapit"an, — ответил Альтманн и передал приказ дальше. Для пуска на такую большую дистанцию предпочтительно было использовать «прогретую» торпеду. Лодка была оснащена четырьмя носовыми и одним кормовым — пятым — торпедным аппаратом. В последнем находилась одна из новых торпед G7T3, представлявшая собой улучшенную версию торпеды Т2. Перед пуском она прогревалась до тридцати градусов Цельсия, что обеспечивало лучший режим работы аккумуляторной батареи, и увеличивало дальность до 7 500 метров на испытательных пусках. Если он сможет убедить это чудо техники проработать до четырех или пяти тысяч метров, у него будет хороший шанс попасть в этот корабль. Затем он планировал уйти в бухту и затаится там в подводном положении на час на случай, если где-то рядом с этим кораблем держалась свора эсминцев, которые он пока что не обнаружил.