Огненный крест
Шрифт:
Не может быть, чтоб – Володя, погибший в гражданскую... Не может быть! Да, так и оказалось, однофамилец. И не Владимир даже. На Дону было много Генераловых. И казак однофамилец, выслушав мой рассказ – о себе, о моем брате, о родителях, о белых русских в Югославии, стал говорить о своей жизни на Дону. О своём детстве. В ту пору большевики продолжали истреблять казаков. Расстреляли всю родню. Когда он пришел из школы домой – дом разорён, никого нет и собака воет...
Потом меня опять позвали сербы: «Ацо! Иди сюда, тут такой же русский из Югославии, как и ты». Это был моего возраста русский, окончивший сербское военное училище, произведенный в чин поручика, служивший в Югославской армии, а когда пришли немцы и дивизия фон Панвица, вступил в неё. Его приняли с тем же чином – хорунжим... И вот теперь сербы предложили ему перейти к нам. Русский сказал, что он офицер, не может оставить своих солдат. Сербы загомонили, потом согласились: «Имашь право! Ты прав!»
С нашим камионом, на котором сидели Мишка и я, поравнялся казачий камион, нагруженный продуктами. Сверху сидел казак. Увидев нас, он стал ругать нас последними словами: «Усташи! Проклятые! Такие-сякие... Убийцы сербов православных...». Я крикнул казаку: «Не ругайся, мы не усташи... Мы четники Дражи Михайловича!». Казак обрадовался, заулыбался: «А-а! Братушки! Сербы. Православные!» – и стал бросать нам пачки папирос, консервы. Потом словно опомнился, спросил насторожен но: «А кто ты такой будешь, что так хорошо говоришь по-русски?» Я ответил, что я сын белых русских эмигрантов. «А ты откуда будешь из России?» – и когда узнал, что я донской казак, повысил в возмущении голос. – «Что-о? Ты донской казак и служишь у сербов?! Ты не читал разве приказа генерала Краснова, чтоб все казаки объединялись в его дивизии, чтоб из всех частей немецких и других переходили к нему?! Генерал Краснов договорился с англичанами, что нашу дивизию целиком примут в английскую армию и мы пойдем с англичанами вместе воевать против большевиков!»
Я ответил, что не знал об этом. Казак почти закричал: «Так поспеши теперь исполнять приказ генерала Краснова!»
Через несколько минут он подскакал к нашему камиону верхом на вороном коне, а на поводу привел мне рыжую кобылу без седла. И бросил мне папаху. И крикнул: «На! Надень казачью папаху! Сними сербскую шапку!»
Я снял мою шубару, положил её около Мишки, нахлобучил на голову папаху и прыгнул с камиона прямо на спину рыжей кобылы. «Скачем к нашему майору!» – сказал казак. Я заупирался: «Нет! Сперва я должен явиться к своему капитану».
Мы обогнали все движущиеся камионы и остановились у легковой машины капитана, ехавшей впереди нашей колонны. В этот момент на дороге где-то возникла пробка, затор. Движение прекратилось. Я спешился, явился капитану и доложил, что хочу перейти в казаки. Капитан поморщился: «Ацо! Останься с нами. Мы идем сдаваться в плен, а не на соединение с союзниками. Пойми, казакам будет хуже, чем нам...» Казак насторожился: «Что он говорит?» – «Не советует». – «Не слушай его. Скачем к моему майору!».
И мы поскакали дальше вперед и догнали экипаж, запряженный одной лошадью. В экипаже сидел казачий майор – старичок, типа белого полковника, каких много я встречал в Югославии.
Воспользовавшись тем, что колонна еще стояла, мы оба спешились и предстали перед майором. «Донской казак, – представил меня новый товарищ старичку, – служит в чётниках Дражи Михайловича, не читал еще приказа генерала Краснова, а теперь узнал и хочет исполнить приказ немедленно!».
Старичок оживился: «Мне очень приятно! Меня очень трогает, что вы, донской казак, хотите соединиться с нами. Но не торопитесь! Подождите, пока мы сдадим немецкое оружие и немецкую форму. И когда будем приняты в английскую армию, получим новое оружие, тогда милости просим к нам. А пока оставайтесь с сербами».
...Когда мы перешли границу Австрии, то увидели американский танк с большой белой пятиконечной звездой. Сербы испугались: «Петокрака!..». Капитан всех успокоил: «Это не красная пятиконечная звезда, которая означает торжество коммунизма на всех пяти континентах, а белая, как видите, которая означает торжество демократии на пяти континентах!».
Из танка вылез американский офицер, наш капитан вышел ему навстречу и представился: «Капитан Митич, командир отряда чётников генерала Дражи Михайловича!». Американец пожал руку капитана: «Очень приятно! Я много слышал о вас, о наших союзниках чётниках генерала Дражи Михайловича!» – и пригласил нас всех сфотографироваться.
Все сербы радостно попрыгали с камионов и полезли на американский танк. И лишь один серб, как оказалось, благоразумный студент, не разделявший энтузиазма своих ничего не сведущих земляков, стоял в стороне. Да и американец по незнанию, что мы враги американцам, принял нас за союзников. И Мишка сказал мне: «Ну и дураки же твои сербы!»
Наконец американский офицер, видимо, разобрался в ситуации и сказал нашему капитану: «Теперь езжайте в Клагенфурт и явитесь в английскую комендатуру».
Мы не пережили неприятного, унизительного момента сдачи оружия. Капитан приказал нам сложить свои винтовки на дно камионов, мы ехали как обезоруженные. И когда проезжали мимо железнодорожной станции, увидели хорватов, усташей – уже пленных, работавших под охраной английских солдат. Один усташ крикнул нам: «Вы сложили оружие?». Сербский чётник поднял со дна камиона свой пулемёт, рассмеялся: «Гле! Шта србин има! – Смотри! Что серб имеет!»
Мы остановились на площади Клагенфурта. Капитан приказал нам сидеть на камионах, не слезать и ни с кем не разговаривать.
Долго мы ждали, вечностью казалось это время, пока в комендатуре решалась наша судьба. Наконец наш капитан в сопровождении английских офицеров невеселый появился перед нами. И сказал, что мы чуть не попали в лагерь пленных, охраняемый титовцами. Майор, английский комендант, тут же приказал капитану отправляться нам всем в лагерь военнопленных. Мы заволновались. А капитан наш начал уточнять у коменданта: «Кто будет нас охранять?». Майор сказал: «титовцы». Наш капитан посуровел: «Расстреляйте нас на месте, а титовцам мы не сдадимся!». Короткое замешательство кончилось тем, что англичанин на ходу принял иное решение: «Ладно! Поезжайте в село Перчах за Клагенфуртом и там расположитесь, а я к вам приеду, поговорим, что делать...»
Небольшое село Перчах, практически хуторок из нескольких домиков в котловине за городом, с маленькой зеленой лужайкой посередине. Капитан поставил палатки на лужайке – себе, офицерам и повару. Собрал нас всех и сказал: «Вы слышали, комендант Клагенфурта, англичанин, приказал нам здесь ждать его. Он обещал всё уладить и не выдавать нас титовцам. Но я англичанам не верю. В австрийском городе Лиенце англичане уже выдали казаков. Там тоже комендант Лиенца дал честное слово офицера Гвардии английской королевы, что не выдаст. И – выдал. Там же наших чётников англичане обманули, приказали им погрузиться в вагоны, чтоб ехать в Италию, мол, из Италии перевезут в Африку на соединение с сербской армией генерала Живковича. А что сделали? Повезли обратно в Югославию, через границу, через мост, через реку Драву. А на той стороне Дравы чётников уже ожидали титовцы. Они расстреляли чётников и сбросили в Драву... Я вам приказываю не оставаться тут со мной. А залезть на верхушки горок вокруг этой котловины и сидеть там! Взять с собой одеяла, ночью сюда не спускаться, спать там. А я останусь с офицерами и с поваром. Повар вас будет звать – свистеть! – к завтраку, обеду и ужину. Если увидите с горок, что нас окружают танками, разбегайтесь подальше...».