Огненный лис
Шрифт:
Но Виктор молчал — сосредоточенно и отрешенно. Он пытался понять, что же охранял здесь покойный отшельник. Что же это за сокровище такое? Сокровище, ради которого стоило дезертировать из армии, прожить здесь, на острове, долгие-долгие годы… прожить в одиночестве, в холоде, в голоде, в страхе перед стихией и перед властями?
— Эй, ты чего? Оглох?
— А? — Встрепенулся Виктор.
— Шмальнем, спрашиваю?
— В кого?
— Да ну тебя…
— Шмаляй. — Виктору было сейчас не до приятелей. —
Какая-то мысль, какая-то смутная догадка вертелась у него в голове, все ещё не решаясь оформиться в ответ. Пальцы его механически и бесцельно теребили бумагу, в какой-то момент страница тетради перевернулась:
— Е-мое!
— Карандашный рисунок: обнаженная женщина, над головой — что-то вроде нимба…
— Икона. Икона?
— Что за фигня? — Палец присел рядом с Виктором и уставился на тетрадь. — Надо же…
— Вот ведь какой разносторонне развитый человек нас покинул! Он тебе и защитник Отечества, и бомж-бродяга, и живописец. Смотрите, картинку какую-то намазюкал.
— Это икона, — повторил Виктор. — Я у дядьки своего точно такую же видел.
— Вон, что-то ещё написано там, — Данила Московский прищурился через плечо Виктора:
«… и упадут на землю ледяные камни!»
— Смотрите, а на пальце у неё — вроде, как перстень? Камень треугольный… и змеи!
— Эй, ну чего? Шмалять-то будем из автомата? Или нет? — Палец уже потерял интерес к тетради и вскинул вверх ствол ППШ.
— Погоди, — остановил его Виктор. Поднялся с корточек, отряхнул одежду:
— Обязательно шмальнем. Только не сейчас. Вот похороним раба Божьего — и как бабахнем салютом! Все-таки, бывший офицер умер. Капитан. Окажем покойнику воинские почести.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 1
Над кременчугскими крышами сгущались грозовые тучи. Солнечные лучи, выбиваясь из последних сил, пытались отбросить их назад, рассеять, оттеснить за горизонт, но тучи не отступали, постепенно захватывая небо.
— Что-то в этом году рановато, — Шурэн поудобнее расположился в цветастом, мягком кресле. — Середина июля. А ураган, вроде как, на подходе. Сначала Харьковскую область растормошит, потом за нас примется…
Гостиница «Кремень». Номер «люкс». Напротив Шурэна, на полукруглом диванчике расположился Тимур Курьев. Веки его слегка приоткрыты, губы пересохли.
— Сам-то как?
Ничего не ответив, Куря вяло перевернулся сначала на один бок, потом на другой. Тяжело вздохнул, и вновь улегся на спину, вперившись взглядом в подвесной потолок. Накануне он явно перепил, а теперь чувствовал себя где-то за гранью реальности.
В номере царил соответствующий беспорядок. На столе Пизанскими и Эйфелевыми башнями громоздились пустые и недопитые бутылки местного газированного вина, кучи всевозможных объедков, огрызков и окурков. Скатерть заляпана, пепельница переполнена каким-то вонючим мусором… словом, следы вчерашнего застолья говорили сами за себя.
В остальном же обстановка ничем не отличалась от среды обитания обычного командировочного. На спинке стула — помятые брюки с подтяжками, не стираная рубаха, а из-под дивана предательски белеет краешком кружевной материи некий предмет интимного женского туалета.
— Чего надо? — Не глядя на гостя, спросил Курьев. — Какого рожна приперся?
— Не рад, что ли?
— Погода на дворе сонная. Душняк. Того и гляди, гроза шибанет, а тут ты со своим дешевым одеколоном. Чего надо-то?
— Да так… проведать заглянул. Братка питерского.
— Все? Проведал? — Отвернулся Тимур.
— Да уж. Не в духе ты, вижу. Явно не в духе. Обижульки какие-то строишь. На меня вот рычишь… Недоволен чем-то?
— Вы зато с Кругом всем довольны! Тихушники… Мутите, крутите — все сами, да сами!
— Ты серьезно?
— Мне Циркача разок показали — и ладушки? А я теперь должен сидеть в этом чертовом номере, как пес в конуре?
— Солдат спит, служба идет… все для пользы дела, между прочим.
Тимур недоверчиво прищурился, но гость выдержал его взгляд:
— Не гони порожняк. Никто тебя не разводит.
— Хотелось бы поконкретнее.
— О Циркаче беспокоишься? Напрасно. Он последние две недели, как челнок-мешочник, с дружками своими на остров мотается — поле мое конопляное стережет. Дурачок…
— На чем мотается?
— Сначала на Гарпушиной лодке, но она для плохой погоды не подходит, опасно. Море, все-таки. Так что, теперь они яхтой обзавелись.
— Откуда роскошь такая?
— Муля Папич на прокат взял, у знакомых. Он ведь с детства в городском клубе парусами увлекался. Даже диплом какой-то имеет. Ну, и мы помогли, через десятые руки.
— Надо Циркача и на острове пасти! — Загорелся Курьев. — На острове! Случись что, он оттуда и свалит. Ищи тогда, свищи…
— Может, и надо бы за ним там присмотреть. А может, и не надо… Смотря, как для кого.
— Ты о чем, Шурэн?
— По мне, пусть бы и сваливал Циркач. Да подальше! И чтобы менты — вслед за ним.
— Все равно не понимаю, — наморщил лоб Тимур.
— Проще простого. Циркач нам уже не нужен.
— Кому это — нам?
— Мне. И тебе.
— Нашел? — Подался вперед Тимур Курьев. От накатившегося волнения губы его пересохли окончательно. — Нашел, что ли?
— Думаю, да, — Шурэн с достоинством выдержал паузу. — На ловца и зверь бежит. Круг на прошлой неделе сводку наружного наблюдения давал, помнишь?