Огненный поток
Шрифт:
– Нет, сэр, – решительно сказал Кесри. – Я шибко устал. Извините.
– Жаль, я на тебя рассчитывал. – Капитан огорченно поджал губы. – Но ты все же подумай, время еще есть.
Захарий вышел пораньше, дабы не опоздать на встречу с миссис Бернэм.
Вефиль, обитель Бернэмов, располагалась в дальнем калькуттском пригороде Гарден-Рич, где богатейшие английские предприниматели возвели дома-дворцы. Район этот лежал к югу от киддерпорской верфи, на берегу Хугли.
Имение Бернэмов было одним из самых роскошных: огромный дом в окружении
Но в те времена Захарий был на коне: только что получил должность второго помощника на “Ибисе” и владел целым сундуком нарядных одежд. С тех пор он утратил свое положение в свете, и о перемене его жизненных обстоятельств ему ясно дали понять, едва он возник в воротах имения. В дом его провели черным ходом и передали под опеку двух укрытых накидками служанок, которые узкими коридорами и лестницами препроводили его к комнате для рукоделия – небольшой светелке, где на столиках высились шкатулки с шитьем, а на стенах висели вышивки.
За одним столиком сидела миссис Бернэм в строгом платье из белого ситца и кружевном чепце. Она склонилась над пяльцами и не подняла головы, когда ей доложили о Захарии.
– Ах, этот молотчик? Пусть войдет.
Миссис Бернэм, рослая статная дама с темно-каштановой шевелюрой, излучала благодушную холодность. В прошлые встречи они с Захарием не обменялись и словом, что, наверное, было к лучшему, ибо он, напуганный ее отстраненным вальяжным видом, вряд ли нашелся бы с ответом.
Вот и сейчас мадам, не шелохнувшись и не отрывая глаз от вышиванья, произнесла:
– Здравствуйте, мистер… э-э…
– Рейд, мэм. Доброго утра.
Изготовившись к рукопожатию, Захарий сделал шаг вперед, но тотчас поспешно отступил, ибо миссис Бернэм не прервала своего занятия. Теперь он понял, почему его принимают не в одной из множества гостиных, но в комнате для рукоделия: хозяйка хотела подчеркнуть, что нынче он на положении не гостя, а слуги и должен вести себя соответственно.
– Я надеюсь, вы опытный молотчик, мистер Рейд?
– Да, мэм. Я плотничал на балтиморской верфи Гарднера.
Миссис Бернэм по-прежнему смотрела в пяльцы.
– Мистер Дафти, конечно, разъяснил, что от вас требуется. Полагаете, вы сумеете привести баджру [10] в божеский вид?
– Да, мэм. Приложу все старания.
Миссис Бернэм наконец подняла голову и нахмурилась.
– Для опытного молотчика вы слишком молоды, мистер Рейд. Однако мистер Дафти о вас отзывается очень высоко, а я склонна ему доверять. Он также поведал о ваших финансовых затруднениях, уверив, что вы достойны нашего милосердия.
10
Баджра – громоздкое неповоротливое судно для речных прогулок.
– Он очень добр, мэм.
Миссис Бернэм продолжила, как будто ее не перебили:
– Мы с мужем всегда сочувствовали несчастным белым, оказавшимся в Индии. Печально, но их здесь избыток – они приезжают с Запада, надеясь сколотить состояние, однако все заканчивается крахом. Мистер Бернэм считает нашим долгом делать все возможное, дабы эти несчастные создания не запятнали престиж правящей нации. Мы стараемся всегда быть великодушными к нуждающимся, вот почему я намерена предложить вам работу.
– Спасибо, мэм. Вы не пожалеете.
Миссис Бернэм еще больше нахмурилась, словно говоря о том, что благодарность преждевременна.
– Позвольте узнать, мистер Рейд, где вы намерены квартировать, получив рабочее место?
Захарий, не ожидавший подобного вопроса, замешкался:
– Ну как, мэм… я снимаю комнату в Киддерпоре…
– Извините, так не пойдет, – оборвала его миссис Бернэм. – Ночлежки эти – известные рассадники болезней, преступности и порока. Такого я не допущу ни в коем случае. Кроме того, ночью баджру придется охранять, а у меня нет лишнего сторожа.
И тут до Захария дошло: ему намекают, что он должен жить на судне. Вот уж невероятная удача! Он и не надеялся, что получит возможность распрощаться с блохастой ночлежкой!
– Я готов поселиться на судне, мэм, – сказал Захарий, сдерживая радость. – Если вы, конечно, не против.
Теперь миссис Бернэм отложила вышиванье и окинула Захария пристальным взглядом, от которого он покрылся испариной.
– Усвойте, мистер Рейд, – жестко сказала мадам, – у нас приличный дом, где существуют определенные правила. Во все время вашего пребывания здесь вам надлежит вести себя безоговорочно достойно. Никакие посетители, мужского или женского пола, не допускаются. Вам это ясно?
– Да, мэм. Вполне.
Морщина на лбу хозяйки стала глубже.
– Вскоре я ненадолго отъеду, нужно отвезти дочь в поместье моих родителей в Хазарибагхе. Надеюсь, в мое отсутствие не будет никакой расхлябанности?
– Никакой, мэм.
– Если что, я обо всем узнаю, не сомневайтесь. Мне известно, что вы моряк, и, признаюсь, это вызывает мое особое беспокойство. Вы, конечно, наслышаны о скверной репутации, какой мореходы пользуются у почтенных людей?
– Так точно, мэм.
– Имейте в виду, мистер Рейд, вы будете под неусыпным наблюдением. Хоть баджра пришвартована вдали от дома, не воображайте, что расстояние позволит вам скрыть какую-либо непристойность.
– Так точно, мэм.
Миссис Бернэм смолкла, пронзив собеседника взглядом, острым, как игла в ее руке. Казалось, она видит его насквозь. Захарий поежился.
– Что ж, хорошо, – сказала мадам. – Приступайте к делу как можно скорее.
Предсказание аскета о вестях из дома так воодушевило Кесри, что в лагерь он помчался галопом.
На подъезде к биваку хавильдар увидел своего денщика Дхиру, который бежал ему навстречу.
– Субедар Нирбхай Сингх ждет вас в своей палатке! – крикнул Дхиру. – Прямо сейчас!