Огненный шар

Эсса Геннадий

Жан одним прыжком оказался у зенитной установки и стал водить орудием по небу, стараясь взять под прицел самолет.

– Стреляй! – кричали солдаты. – Что ждешь? Их надо отпугивать.

– Это что тебе, муха, чтобы отпугивать? – возразил Жан. – Их сбивать надо.

Он почувствовал, как его пальцы до хруста сжали рукоятку зенитки.

– Сейчас, милые, подходите поближе, – шептал он. – Я вас тут давно жду. У меня от безделья давно руки чешутся.

С крыш Зимнего разом открыли огонь около десятка зениток. Жан покосился в сторону, где находился Ник. Его орудие вовсю палило, поворачиваясь во все стороны. Солдаты только и успевали вставлять ленты в установку. Лязг и грохот пронесся по крышам.

– С пулеметов бьют, – закричал один из солдат и, сраженный пулей, полетел вниз.

– Не любят они нас, – вслух говорил Жан. – Да и как любить можно, если мы их тут бьем, как последних тварей. Им на кладбище пора – им там уже прогулы ставят.

Из одного из самолетов полетело множество листовок.

– Ты будешь стрелять? – кричал солдат из расчета. – Ты что, хочешь, чтобы нас тут прикончили?

– Что там написано? Возьми, прочитай. Их Геббельс на выдумки горазд. – Жан взял на прицел приближающийся самолет. – Вот этот мой! – крикнул он и нажал гашетку.

Шквальный огонь обрушился прямо в лоб самолета. Тот открыл ответный огонь из своих пулеметов, но Жана было уже не остановить. Он вел практически вертикальный огонь по брюху самолета, потом развернул орудие и палил ему вслед. Из соседнего орудия вел непрерывный огонь Терехин.

– Эх ты, мазила! – махнул рукой солдат, поднимаясь с крыши. – Так низко, а попасть не смог.

Жан вытер рукавом пот с лица, посмотрел вслед удаляющемуся самолету и, заметив дым в хвостовой его части, схватил солдата за воротник.

– Ты как меня назвал?

– Мазила.

– Смотри, я ему, кажется, всю задницу разворотил.

Солдат раскрыл рот, когда увидел черные клубы дыма.

– Я же говорил, что попадешь, – тут же исправился солдат. – Молодец!

– Это мы молодцы с тобой. Жаль, нашего третьего убило. – Жан посмотрел с крыши вниз, но среди кустарника и деревьев не было ничего видно.

– Ну, так что фашистская пресса пишет? – спросил Жан, поднимая листовку. – А, понятно: «Жители города, сдавайтесь, ваша участь предрешена!» – Нормально. Умный текст. Это все, что они могут, а город взять им слабо. Терехин, следующий самолет будет твой.

Где-то далеко раздался взрыв, и Жан взглянул в сторону яркой вспышки.

– Это твой второй свалился, – сказал солдат.

– Да и хрен с ним.

Подбежал Ник:

– Живой?

– В любом случае, живой. У тебя как?

– Нормально. Всех разогнал.

– Как там наши девчонки? В госпитале тоже работы много?

– Не знаю, – пожал плечами Ник. – Утром разберемся.

– Эй, служивый, где этот ваш Игнат? Есть охота. Войска он собирается кормить или специально голодными держит?

– Утром пайки раздавать будут.

Комбат повел Жана и Ника вниз по лестнице. Они вошли в кабинет, где Жан имел беседу с подполковником.

– Это комендант, – шепнул старший лейтенант.

– Вот, доставил, товарищ комендант, – козырнул комбат.

Подполковник встал и подошел к ребятам.

– Где вы курсы заканчивали? – усталым голосом спросил подполковник.

– В школе, – ответил Жан.

– В какой части?

– В школе номер сто сорок шесть, а он в институте.

Ник толкнул Жана в бок, чтобы он снова не заговаривался.

– Что-то не знаю… Ну, это не важно. Молодцы! – хлопнул он их по плечам. – Ставлю вас на солдатский паек и определяю местонахождение здесь, в Зимнем. Тут наши бойцы отдыхают и ведут оборону.

– У нас есть свой дом, то есть квартира, – ответил Жан. – Мы по вечерам к вам будем заходить дежурить, можно?

– Это не годится. Порядок должен быть везде, – сказал комендант.

– Мама ругаться будет, – уже врал жалостно Жан.

– А тебе сколько лет, малыш?

– Ну, я уже не малыш, мне семнадцать. – Жан окинул комнату взглядом.

Подполковник покачал головой.

– Хорошо стреляешь, – заметил он.

– Это я с перепугу.

– Если бы все так пугались – было бы очень неплохо. Хорошо, но я хотел бы вас видеть всегда здесь в шесть вечера и до утра.

– Годится, – согласился Ник.

– Не годится, а есть, – поправил комендант.

– Хорошо, будем, – сказал Жан. – Где паек получить можно? Дома есть нечего. Кота в последний раз съели соседи, собака вышла погулять и пропала…

Ник стоял, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

– У вас что там, целый зоопарк? – спросил подполковник и заметно повеселел.

– Попугай эвакуировался сразу, поняв, что кастрюли ему не миновать, а рыбок мы сами съели. Так что зоопарка давно уже нет.

– Шутники, – заметил подполковник, – хотя, что и говорить, тяжело сейчас всем. Люди от голода гибнут кругом. Ну, да ладно, – махнул он рукой. – Комбат, выдать молодым людям усиленные пайки. – А вечером ждем, как договорились.

– Есть, – вытянулся Жан по стойке «смирно». Будем в шесть нуль-нуль!

Они все вместе собрались после очередного тяжелого дня.

Лиза не отходила от Жана, а Ин как села на колени к Нику, так и сидела, обняв его за шею, полдня. У девчонок был сегодня выходной, который давали только в особых случаях.

Сегодня сломали два последних стула, чтобы согреться. Растопили буржуйку и закатили хороший обед. Никто и ни про что друг у друга не расспрашивал: понимали одно, что через день, в полночь, надо быть всем вместе на Дворцовой площади у колонны.