Огненный шар
Шрифт:
Жан вздрогнул, услышав эту фамилию. Он вернулся, чтобы прикрыть в спальню дверь, и решил открыть.
На пороге стояла очень старенькая женщина в черном платке и с котомкой в руке.
– Ты не Зотов, – сразу определила она, взглянув на Жана. – А кто-нибудь еще есть?
– Есть, внучка. Вы проходите. – Жан провел старуху в гостиную. – Садитесь, я сейчас позову.
Он усадил гостью на стул у стола, а сам поспешил в спальню.
Когда он вышел, то обомлел. Старуха сняла свой черный платок, распустила свои редкие рыжие волосы и смотрела на него черными как смоль глазами.
– Сейчас Лиза выйдет, – заикаясь, пробормотал Жан. – Вас не Люсия Петровна случайно величать?
– Именно так, – кивнула она головой. – А ты, я так полагаю, Жак?
– Жан.
– Да, да, Лиза говорила, Жан. Как, Жан, дела?
– Нормально. Может, чай будете? У нас сахар есть.
– Чай выпью, – не стала отказываться Люсия Петровна. – Где же Лизочка?
Вышла из спальни Лиза и, увидев свою тетушку, бросилась в ее объятия.
– Жанчик, это Люсия Петровна. Она нас нашла, – торжествовала Лиза. – Как ваше здоровье, тетушка?
– Слабенькое, – пожаловалась старуха. – Плохо стала видеть и много чего путаю.
– Жан, наливай чай. Как хорошо, что вы нас нашли! Мы вам очень рады!
– Очень, – буркнул Жан, понимая, что скоро наступит конец их встречи.
– Это тот самый мальчик, о котором ты мне всегда говоришь? Хорошенький, внимательный, вежливый. – Люсия Петровна бросила на него пронзительный взгляд.
– Мы сейчас в госпитале работаем, – стала рассказывать Лиза. – Там паек дают солдатский. Прожить можно.
– Ты уж меня, племянница, прости, что так получилось. Стара стала и многого не понимаю. Кто бы мог подумать, что вы здесь окажетесь. Тут просто какой-то ад. Я пока шла, столько насмотрелась…
Жан налил всем по стакану чая и присел рядом.
– Ничего страшного, тетушка, мы уже привыкли.
– К этому нельзя привыкнуть, – твердо заявила она. – Здесь повально умирают люди. Что это за время, что за год?
– Сорок первый, осень, – ответил Жан. – Идет война, и Ленинград в блокаде. Можно хоть как-то помочь этим людям?
– Нет, сынок, я здесь бессильна… Я могу только одно – побыстрее вас отсюда убрать.
– В другое место?
– Нет. Я могу вас отправить в то время, из которого вы сами. И все.
– И все?
– Да. И все.
– А если мы все вас попросим еще организовать встречу? Это реально?
– Я уже и не знаю. Может не получиться теперь у меня. Ты знаешь, сколько мне лет, сынок?
– Догадываюсь, – тихо ответил Жан. – Я как-то считал, точно не помню, но примерно лет так двести пятьдесят.
– Чуть больше, – поправила она.
– Вот бы мне так, – позавидовал Жан.
– Не дай тебе бог столько жить, – возразила Люсия Петровна. – Что бы ты делал все это время? На кого бы был похож?
– Не знаю, – пожал плечами Жан.
– На мумию фараона. На такую, как я. Живи столько, сколько тебе положено.
– А сколько мне положено?
– Племянница, что он такой любопытный? Если будешь знать свое будущее – тебе не интересно будет жить. Суть в этом и заключается. Поэтому живи, сколько тебе определил Бог. Ты такой красивый и умный мальчик, а с такими годами будешь старым, как сухарь, и весь сморщенный от времени. В голове твоей будет одна пустота… Не спеши взрослеть. Старость сама придет, ты и не заметишь как.
Жан пожал плечами.
– А о тебе, Лизочка, родители спрашивали. Я сказала, что ты гостишь в моем поместье и скоро будешь. Государь свою крепость почти достроил. Еще замахнулся на большие дела. Сама знаешь, какой он заводной и неугомонный. Сам спокойно не живет и другим не дает, людей мучает работой. Сказал, что городу быть на берегах Невы уже через пару лет. Всех отправляет учиться за границу, все воюет со шведами, строит корабли да мосты…
– Передавайте Петру Алексеевичу от меня большой привет, – сказал растроганный Жан. – Пусть себя бережет. Он еще нужен для России. А вам здоровья и еще долгих лет жизни.
– Куда еще больше, – возразила Люсия Петровна. – Дольше меня и так только памятники существуют.
– И все равно. Я надеюсь, что вы устроите нам встречу. Я вашу племянницу очень люблю.
– И я тоже, – поддержала Лиза. – Хотела попросить еще недельку здесь задержаться. Тетушка, вы же можете…
Люсия Петровна улыбнулась, сверкнув на удивление ровными белыми зубами.
– На недельку я еще согласна, – сказала она и устремила свой пронзительный взгляд на Жана. – Любишь его?
– Очень, – ответила Лиза.
– Жаль тебя, Лиза. Я уже тысячу раз пожалела, что ехала однажды в поезде с этими молодыми людьми. И ты теперь мучаешься, и он места себе не находит. А он хорош. – Люсия Петровна протянула к Жану свою морщинистую худую руку и взяла его за ладонь. – Чувствую, он тоже тебя любит.
Жан взглянул на сидящую рядом Лизу, прижал ее к себе другой рукой и поцеловал.
– Государь тоже любит молодых. Кому нужны старые люди? – вздохнула Люсия Петровна.
– С такими-то способностями, как у вас? – удивился Жан. —…
– Это все, что я могу.
– Но не все же это могут? – возразил Жан.
– Другие могут что-то другое, а я только это. Ну, мне пора идти, детки. Через неделю вам надо выйти снова на Дворцовую площадь в полночь. Вы должны быть там ровно в двенадцать ночи, – Люсия Петровна встала. – Вот и все, мне пора.
– Так вы сейчас куда? – спросила Лиза. – Может, останетесь?
– Не могу, Лизочка. Надо еще к своим заехать. Там князь Меньшиков тоже что-то затевает, просил о встрече… Дел много.