Огненный торнадо
Шрифт:
– Хороший праздник – Восьмое марта. Мужчины подарки делают. Вот и ты не забыл. Я, Андрюша, возле тебя буду. Не прогонишь?
– Не смогу…
– Вот и хорошо. Ты когда вчера к нам поступил, то наш полковник, ну зав отделением, спросил у девчонок, мол, кто хочет быть около сумасшедшего офицера-спецназовца. Его, видишь ли, очень настоятельно «попросили» о личной медсестре. А когда он назвал фамилию Проценко – я сразу же и напросилась к тебе. Так что никуда ты теперь от меня не сбежишь, поручик!
– Спасибо, Оленька! Амазонка моя… – Он стал проваливаться куда-то в глубины своего ускользающего сознания…
Лицо Ольги превратилось в какое-то расплывчатое пятно, потом наступили сумерки…
– Ну вот! Эх, поручик, поручик! Ничего, теперь-то я тебя выхожу. …На этот раз Филин выздоравливал куда как медленнее – поизносился его организм за этот год, прошедший с момента первой их с Ольгой встречи. Но природа брала свое, и уже через неделю он начал понемногу ходить, да и настроение улучшилось. Андрей чувствовал, что еще немного – день-два, может, неделя – и он вернется к былой форме… … – Ну что, замуж-то успела уже сходить? – спросил он как-то Ольгу.
– А что? – потупила она взгляд.
– Интересно – год прошел, как-никак.
– Сходила…
– Ну и что муж?
– Объелся груш!..
– Это как?
– Из-за тебя, поручик, все из-за тебя.
– Здрасте-пожалуйста, опять я виноват?
– Виноват! Уехал тогда и даже ни одного письма не написал, не позвонил ни разу! Я тогда на тебя очень сильно обиделась. Думала: смотри какой павлин – за мной мужики табунами бегают, а он даже не извинился! Ну и назло тебе вышла за одного майора – он с ногой сломанной здесь лежал.
– А дальше?
– А дальше фигня получилась, а не семья. Свадьбу первого апреля отметили. Пошутили… Через месяц разбежались.
– Что, не понравилось в замужестве?
– Дурак! Он как облако в штанах, и характера нет – тюфяк и размазня. В штабе округа сидит и перед каждым полковником спину гнет – очень уж ему хочется полковничью папаху надеть. Противно стало!
– Ну, он-то ее и получит. Видел я таких – кабинетные полководцы.
– Ну и пусть получает. Только без меня. Это хорошо, Андрюша, что ты сейчас в госпиталь попал.
– И как же это понимать?
– Ну, то есть плохо, конечно же, но хорошо, что я тебя увидела! Я ведь решила для себя, что сделаю себе подарок на день рождения – найду тебя и приеду! И делай потом что хочешь!!! Я уже и данные твои все узнала, и то, что твоя часть совсем рядом, в Подмосковье, стоит. Вот так! Прямо Мата Хари.
– А когда, говоришь, твой день рождения?
– Скоро, Андрюша, восемнадцатого марта.
– Это ж сколько тебе стукнет, Амазонка?
– Поручик – вы сволочь!!! Это большой секрет!
– Да я так просто, а вдруг со старухой связался?
– Я тебя загрызу! – Ольга хищно выставила перед собой руки, демонстрируя ухоженные ногти, и ее лицо изменилось в притворном оскале. – Держись, спецназ!
Она бросилась на Филина без предупреждения. Свалив его на кровать, стала целовать с какой-то нечеловеческой, животной страстью. Но слаб был еще Андрей – грудь жгла огнем. Неловко ударив себя рукой по бинтам, он непроизвольно застонал.
– Больно?! Тебе больно, Андрюша?! – Девушка с неподдельным испугом смотрела на в один миг побелевшее лицо Филина. – Какая же я дура, господи!
– Ничего. Не страшно…
– Ну-ка, ложись-ка ты в постель, а я на твои повязки посмотрю.
– Да ладно! Все хорошо уже, не нужно.
– Это ты у себя на службе будешь командовать, а здесь – я твой командир!
– Ладно. Подчиняюсь грубой силе…
– И ласке любящей женщины… Эх ты, дурачок! А еще поручик!..
Наверное, не было во всех вооруженных силах более нежной и заботливой медсестры, чем Оленька Туманова. Его Амазонка! Андрей смотрел в эти зеленые глаза, и его все чаще и чаще посещали мысли о том, что, может быть, она была бы хорошей женой… И опять, как и год назад, он стал очень быстро идти на поправку. И опять она лечила его по своей, разработанной для него и на нем же проверенной, методике…
«Все-таки женщина – это страшная сила!..» – думал иногда Филин, проснувшись среди ночи, рассматривая в темноте это милое лицо и разметавшиеся в беспорядке на его плече и по подушке волосы… … – Сегодня будем праздновать. – Ольга расставляла на сдвинутых табуретах какие-то тарелочки и кастрюльки. – У меня день рождения! Не забыл, поручик?
– Не забыл, только подарить тебе нечего.
– А вот и есть! Только ты мне свой подарок ночью подаришь! – Ее хитрые глаза озорно сверкали.
– Ну, это если заслужишь!
– Я тебе заслужу! Я тебе заслужу! Не подаришь – обижусь насмерть!
– И деваться мне некуда?
– Нет! Ты в плену!
– Спецназ не сдается!
– Это смотря кому!
– А как насчет Женевской конвенции? Милосердия? И всего такого?
– Вспомнил, ха! Так то в цивилизации! А где ты видел цивилизованных амазонок? Ну, скажи, видел?!
– Не-а, не видел.
– Ну, и готовься тогда. – Она хищно улыбнулась, сверкая глазищами. – К расплате. За все!
– Бояться можно?
– Бойся, несчастный! Я тебя растерзаю! – Она жадно впилась в губы Филина.
В дверь палаты постучали:
– Можно? – На пороге стоял Батя.
– Конечно! Что за вопрос?!
В палату Филина один за другим вошли: Батя, Медведь, Джо и в госпитальной пижаме Тюлень.
– Какие гости, блин! Батя, Игорь, Олег. Серега, ты что, все еще здесь? Я-то думал – ты уже давно дома!
– Та держат вот. Я уже себе на жопе, пардон, мадам, мозоли отлежал! Может, хоть Батя меня отсюда вытащит.