Огненный трон
Шрифт:
В соседнем помещении наш «гид» указал на красивый постамент, где лежала изящная женская мумия:
— Октавия, жена командира легиона. За время жизни в Египте стала совершенной египтянкой. Даже свою умершую кошку приказала мумифицировать. Верила, что в ее жилах течет кровь фараонов, и пыталась призвать к себе дух Изиды. Смерть этой женщины была весьма болезненной.
Он подмигнул мне, будто рассказывал забавную историю. Я изо всех сил старалась не показывать, что испугана.
Больше всего меня поражало количество и разнообразие мумий. Некоторые были завернуты в ткани, украшенные тончайшими листами золота. Их глаза, необычайно живые, казалось, следили
На мой вопрос, откуда они взялись, Бешеный Клод презрительно сморщился и махнул рукой:
— Простолюдины. Стремились подражать знати. Денег на художников и погребальные ритуалы у них не было, вот и изощрялись, как умели.
Я посмотрела на ближайшую мумию женщины. Ее лицо наверняка рисовали, окуная палец в краску. Кто? Возможно, дети, хотевшие сделать последний подарок своей матери. Рисунок, хоть и плохой, отличался искренностью. Пусть у детей этой женщины не было ни денег, ни умения. Тем не менее они сделали все, чтобы достойно проводить мать в посмертную жизнь. Когда я снова увижу Анубиса, обязательно спрошу его об этой женщине. Она заслужила право на счастье в загробном мире.
Уолт молча шел за нами. Он высвечивал фонариком мумии. Мне казалось, он пытался угадать их судьбу. А может, думал о правителе Тутанхамоне — своем знаменитом предке, чья гробница находилась в похожей пещере.
Наконец Бешеный Клод привел нас в древнюю гробницу. Она сильно отличалась от всех гробниц, попадавшихся нам по пути. Стенные росписи потускнели, но это были настоящие египетские росписи. Фигуры на них стояли в типичных позах (с головами и ногами, изображенными в профиль), а иероглифы действительно обозначали слова, а не бессмыслицу, намалеванную «для красоты». Лица этих мумий были нарисованы по древнеегипетскому канону: улыбающимися и широкоглазыми. Мне сразу вспомнились египетские посмертные маски в музеях. Некоторые здешние мумии совсем рассыпались. Другие, вделанные в каменные саркофаги, неплохо сохранились.
— Да, это египтяне, — подтвердил Бешеный Клод. — Египетская знать. Их похоронили задолго до нашего появления. Свиток, который вы ищете, должен находиться где-то здесь.
Я оглядела помещение. Второй выход был завален камнями и мусором. Уолт в раздумье остановился перед завалом. Мне вспомнились слова Беса. Гном говорил, что два свитка «Книги Ра» помогут найти третий. Я достала из сумки свитки и взяла их в обе руки. Думала, может, они сработают наподобие лозы, какой ищут воду. Увы, свитки молчали и не желали показывать направление.
— А это кто тут стоит? — вдруг крикнул Уолт.
Он остановился перед… даже не знаю, как это правильно назвать. В некоем подобии ниши в стене стояла статуя человека, запеленатого, словно мумия. Но фигура была вырезана из дерева и украшена драгоценными камнями, золотом и серебром. В свете фонарика она вся блестела и переливалась. Статуя держала в руке золотой посох с серебряным «джедом» на рукоятке. Возле ног деревянного человека я увидела нескольких золотых зверьков. Скорее всего, крыс. Лицо статуи отливало лазурью.
— Это мой отец, — вырвалось у меня. — То есть… Осирис.
И
— Твой отец?
Уолт меня выручил.
— Нет, — сказал он. — Совсем не твой отец. Взгляни на его бороду.
Борода у статуи была очень тонкая и идеально прямая. Казалось, кто-то провел по деревянному лицу склеивающим карандашом, а затем прилепил сам карандаш в качестве бороды.
— И воротник другой, — продолжал Уолт. — Смотри, от воротника на спину спускается кисточка. У Осириса такого не увидишь. А что это за животные? Никак крысы? Я знаю одну историю о крысах.
— Я-то думал, вы — настоящие жрецы, — презрительно бросил нам Бешеный Клод. — Это не кто иной, как бог Птах. [48]
Конечно, имена египетским богам давали без оглядки на фонетику английского языка. Многие звучали более чем странно. Но такого имени я еще не слышала. Сама не знаю почему, меня потянуло выдать очередную глупость.
— Птах — по черепу трах, — изрекла я. — Он что, бог крыс?
Клод свирепо посмотрел на меня.
— Ты всегда бываешь столь дерзкой и непочтительной?
48
Птах — бог ремесленников.
— Нет, это я еще вполсилы, — ответила я, продолжая непоправимо портить свою репутацию.
— Ты не только плохо образованна, но вдобавок дурно воспитана, — отчеканил призрак. — Что ж, дерзкая девчонка. Конечно, не мне учить тебя истории твоих же богов, но, видно, такова моя участь. Насколько я помню, Птах был богом ремесленников. Мы сравниваем его с нашим богом Вулканом.
— Тогда что он делает в здешних катакомбах? — спросил Уолт.
Клод почесал свою призрачную голову.
— Это мне самому непонятно. Большинство египетских погребальных церемоний обходились без него.
Уолт показал на посох статуи. Я присмотрелась. «Джед» соединялся с какой-то очень знакомой штучкой:
— Этот символ называется «уас», [49] — сказал Уолт. — Он означает силу и власть. Многие боги изображены с такими же посохами, но я и подумать не мог, что это похоже на…
— Да, представь себе, — нетерпеливо прервал его Клод. — Это церемониальный жреческий нож для открытия рта умершим. До какой вопиющей степени невежества дошли египетские жрецы! Римлянин знает больше о ваших богах, чем вы. Неудивительно, что мы с такой легкостью завоевали Египет.
49
Уас — сила.
Моя рука самопроизвольно полезла в сумку и достала черный нож нетджери, врученный мне Анубисом.
У Бешеного Клода заблестели глаза.
— Беру свои слова обратно! Вы не столь безнадежны, как мне показалось. Очень хорошо, что вы захватили с собой этот нож. С его помощью и произнеся нужное заклинание, вы коснетесь моей мумии и отправите меня в Дуат.
Призрак говорил что-то еще, но я его не слушала.
— Уолт, тут не все так просто. Нож, «Книга Ра», статуя этого странного бога. По-моему, между ними есть какая-то связь.