Огонь джинна
Шрифт:
Халифа пренебрежительно бросила послание на стол и снова принялась за еду, удивляясь своему внешнему спокойствию. Раньше она от подобных поползновений сблизиться краснела до пощипывания в щеках… Словно ужас, пережитый на каникулах, убил в ней всю прежнюю чувствительность. "Свободна…" Как жестоко…
У тарелки появилась еще одна записка. Халифа проигнорировала ее, а Панси развернула.
— Ну правильно, зачем спрашивать? Пора предлагать, — прокомментировала она.
Похоже, ее это развлекало.
Халифа с безразличным
— Надо же, какой настойчивый!
— Кто это вам все пишет? — наконец, соизволил обратить внимание Малфой.
— Это для Хейли, — ответила Паркинсон. — Приглашение на свидание. Торопится, чтобы никто не опередил…
Малфой резко сузил глаза.
— Accio!
Он прочитал записки, презрительно скривившись и бросив в сторону хмурый взгляд, очевидно, в поисках автора.
— Драко, а тебе зачем? — удивилась Панси.
Приподняв бровь, Малфой демонстративно уничтожил записки и уставился на Халифу.
Но она нарочно не обращала на него никакого внимания, неторопливо расправляясь с десертом.
— Что это значит, Хейли? — таким голосом Малфой обычно вгонял Кребба и Гойла в мгновенный ступор.
Девушка, все так же не глядя на него, равнодушно пожала плечами.
— Ваши традиции ухаживания примитивны до безобразия.
— Драко, какое тебе дело до ее записок? — фыркнула Паркинсон. — Она теперь свободна и может встречаться с любым…
— Панси… — раздраженно пробормотала Халифа. — Не надо так говорить. Я не собираюсь ни с кем «встречаться». У нас это не принято.
Та удивилась и явно хотела расспросить подробнее, но Малфой резко прервал ее:
— Вот именно! Ни с кем! Она уже не свободна!
— Драко… — еще более раздраженно прошипела Халифа, наконец, взглянув на него.
— Не надо…
— Ну почему же? — ухмыльнулся он.
— А что такое? — завертела головой Миллисент.
Малфой откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. Этот раунд определенно останется за ним!
— Думаю, стоит рассказать всем и сразу…
Халифа раздосадовано вздохнула. Что за неуемная тяга устраивать представления!
В эту минуту в Большой зал влетели две совы. Некоторые удивленно покосились на птиц — сразу по приезде из дома сову обычно посылали только вечно рассеянному Лонгботтому, но тот свою уже получил. Совы подлетели к слизеринскому столу, одна села рядом с Малфоем, другая — с Дасэби. Оба одновременно сняли свитки и одинаково нетерпеливо развернули их. Халифа прочитала свою записку, равнодушно хмыкнула и отбросила, а Драко с торжествующей усмешкой зажал свою в кулаке.
— Ну вот, — сказал он, найдя и перечитав самую главную строчку. — Теперь это уже официально.
Одноклассники уставились на них, ничего не понимая. Студенты, сидящие за соседними столами, и даже некоторые преподаватели тоже стали прислушиваться.
Снейп направился к ним, желая выяснить, почему его студенты вдруг повскакивали со своих мест.
Малфой поднялся, подошел к Халифе, взял ее под руку и самодовольно произнес:
— Дамы и господа, позвольте представить вам мою невесту!
— Что?! — взвилась Паркинсон.
— Да, невесту, — Малфой явно наслаждался произведенным эффектом. — Наши отцы только что сообщили нам обоим, что мы официально помолвлены.
Он повернулся к Халифе и, глядя ей в глаза, с довольным видом вздернул бровь.
Стараясь не показать вида, как ее все это забавляет, Халифа вызывающе скопировала его коронную ухмылку, думая про себя: — Хочешь зрелищ, Драко? Будут тебе зрелища… Мало не покажется.
Оглянувшись, она заметила, с какой яростью смотрят на нее Панси и Миллисент, и ей стало совершенно ясно, что теперь ей и поговорить не с кем будет. В поисках поддержки она посмотрела на подошедшего декана, и наткнулась на холодный, непроницаемый взгляд.
— Поздравляю, — коротко произнес он и вернулся к своему столу.
Халифа вздохнула. Похоже, новость обрадовала только Малфоя.
Снейп сел на место и уткнулся в свою тарелку. Дамблдор, лукаво улыбаясь, наклонился к МакГонагалл, и что-то тихонько сказал ей. В этот момент в зале стало более-менее тихо, и зельевар четко расслышал два слова: — …бедный Драко…
Снейп чуть не подавился.
Уже сидя на кровати в своей спальне старосты, Малфой, наконец, соизволил прочитать отцовское письмо полностью, постепенно меняясь в лице. К концу прочтения он уяснил себе три вещи:
Первое. Хейли — его чрезвычайно драгоценная невеста, и он теперь обязан сдувать с нее пылинки и стоически терпеть все ее капризы. Ладно, не вопрос. Какие там могут быть капризы — она же дикая и нелюдимая. Правда, хорошенькая, так что можно пока и потерпеть.
Второе. Вести себя с ней он должен точно как тот придурок Баранди, гори он в аду.
То есть — быть предельно вежливым, смотреть на нее издали, вздыхать и пальцем не трогать. Что?! Как это, свою невесту — и не трогать?
Третье. О, ужас! Все полтора года до свадьбы он обязан вести себя безупречно и хранить ей верность!
"Что за бред! Я этого не выдержу! — в панике думал Драко. — Отец, мы так не договаривались!!!" Выскочив в гостиную, он нашел Халифу отбивающейся от нападок Паркинсон.
— Панси, я не просила этого! Так решил мой отец. Я подчиняюсь его решениям.
— Ты могла и отказаться!
— Не могла. Не имею права.
— Не понимаю… Тебе что, на родине не могли никого найти?
— Да, я тоже кое-чего не понимаю, — встрял Малфой. — И сейчас ты мне это объяснишь, — произнес он, схватил Халифу за руку и потащил к себе в комнату. Как только он закрыл дверь, Халифа возмущенно оттолкнула его.