Огонь и ярость. В Белом доме Трампа
Шрифт:
Шон Спайсер, чья работа буквально заключалась в том, чтобы объяснять, чт'o люди в администрации делают и почему, часто не находил нужных слов – ни у кого не было конкретной работы, никто не мог выполнить свою работу.
Прибус как глава аппарата должен был заниматься совещаниями, планированием и наймом сотрудников, а также отслеживать, как функционируют разные отделы. Что касается Бэннона, Кушнера, Конуэй и дочери президента, то у них не было прямых обязанностей, и они могли придумывать их по ходу дела. Они делали, что им заблагорассудится. Они жили одним днем – при этом не понимая,
Например, Бэннон с его установкой “просто делай это” не пользовался компьютером. Как он может что– то делать? – не понимала Кэти Уолш. Но в этом-то и кроется разница между большими мечтами и маленькими. Процесс – вздор. Экспертиза – последнее прибежище либералов, пасующих перед общей картиной. Чтобы вершить большие дела, надо этого сильно желать. “Не мучайся из-за ерунды” – вот вам, вкратце, мировоззрение Дональда Трампа и Стива Бэннона. “Стратегией Стива был хаос”, – резюмировала Уолш.
Бэннон поручил Стивену Миллеру написать УП по иммиграции. Миллер, пятидесятипятилетний мужчина, сохранивший повадки тридцатилетнего, когда-то был помощником Джеффа Сешнса, которого, с учетом его политического опыта, привлекли к кампании Трампа. Правда, кроме того, что он был убежденным крайне правым консерватором, других способностей у него не просматривалось. Его брали как спичрайтера, но он ограничивался основными тезисами, а на связные предложения его уже не хватало. Он считался политконсультантом, хотя ничего не смыслил в политике. Он считался среди них интеллектуалом, хотя сознательно не читал книг. Он считался специалистом по коммуникациям, при том что постоянно порождал антагонизм. Во время транзита власти Бэннон отправил его в Интернет, чтобы Миллер малость поднаторел и научился писать исполнительные указы.
Когда Бэннон перебрался в Белый дом, у него уже был на руках черновой УП по иммиграции с запретом на въезд, недопуск всех мусульман разом в Соединенные Штаты, который позже, отчасти по настоянию Прибуса, с неохотой урезали, после чего указ стал в народе восприниматься “всего лишь” как драконовский.
В атмосфере маниакального желания поймать кота за хвост, при тотальном непонимании, как это делается, за взятыми с потолка цифрами присутствовавших на инаугурации и безумной речью в штаб-квартире ЦРУ последовал президентский указ, переворачивающий всю американскую иммиграционную политику, причем его в глаза не видел практически никто в самом федеральном правительстве. Обойдя юристов, регуляторов, агентства и личный персонал, ответственный за его подготовку, Трамп – за спиной которого звучал тихий, настойчивый голос Бэннона, обрушивавший на президента поток запутанной информации, – подписал то, что перед ним положили.
В пятницу 27 января запрет на въезд в страну сразу после подписания вступил в силу. А что в результате? Взрыв ужаса и негодования в либеральных СМИ, потрясение в иммигрантских сообществах, громкие протесты в крупнейших аэропортах, полная растерянность в правительстве, а на Белый дом обрушились нравоучительные тирады, предостережения и оскорбления от друзей и их семейств. Что ты натворил? Ты понимаешь, что ты делаешь? Ты должен это остановить! Ты же себя похоронил, едва успев начать! Кто там у вас всем занимается?
Но Стив Бэннон был доволен. Он мог только
“Почему именно в пятницу, когда это сильнее всего ударило по аэропортам и вызвало наибольший протест?” – спрашивали себя почти все сотрудники Белого дома.
– А потому, – отвечал Бэннон. – Чтобы вся эта гопота слетелась в аэропорт и протестовала.
Вот так надо давить либералов: довести их до исступления, чтобы они полевели.
5. Джарванка
В воскресенье, после выхода иммиграционного указа, Джо Скарборо и его соведущая на телешоу MSNBC “Утро с Джо”, Мика Бжезински, приехали на ланч в Белый дом.
Скарборо – бывший конгрессмен-республиканец из Пенсаколы, штат Флорида. Мика – дочь Збигнева Бжезински, высокопоставленного помощника в Белом доме Джонсона и советника Джимми Картера по национальной безопасности. Телешоу, запущенное в 2007 году, завоевало поклонников в нью-йоркской политической и медийной тусовке. Трамп давно сделался его фанатом.
В самом начале президентской кампании 2016 года, после смены руководства NBC, дело шло к тому, что из-за падения рейтингов это шоу закроют. Но Скарборо и Бжезински установили хорошие отношения с Трампом и оказались в числе немногих коллег, кто не только позитивно его оценивал, но и, кажется, понимал его образ мышления. Трамп стал их частым гостем, а само шоу давало возможность говорить с ним более или менее напрямую.
Трамп мечтал о такого рода отношениях: медиаперсоны принимают его всерьез, часто о нем говорят, интересуются его взглядами, делятся с ним сплетнями и распространяют сплетни, которыми он поделился с ними. Они превратились в общую группу инсайдеров – что может быть лучше? Хотя Трамп и позиционировал себя как политического аутсайдера, на самом деле такое положение его уязвляло.
Он считал, что продвигаемые им СМИ (этой паре он помог удержаться на своих местах) ему обязаны, так же как СМИ, бесплатно предоставлявшие ему прямой эфир, считали, что это он им обязан. А Скарборо и Бжезински видели себя этакими полуофициальными помощниками или даже координаторами, отчасти благодаря которым он занял столь высокое место.
В августе у них случилась публичная разборка, за которой последовал трамповский твит: “Когда все уляжется, я расскажу реальную историю @JoeNBC и его очень неуверенной давней подружки @morningmika. Два клоуна!” Но разборки Трампа часто заканчивались молчаливым признанием, пусть даже неохотным, взаимной выгоды, так что вскоре их отношения снова сделались сердечными.
Когда они приехали в Белый дом на девятый день его президентства, Трамп с гордостью показал им Овальный кабинет – и на мгновение сдулся после слов Бжезински, что она с девяти лет не раз бывала здесь с отцом. Он продемонстрировал им разные памятные вещи и, с особым рвением, новый портрет Эндрю Джексона, президента, которого Стив Бэннон сделал знаковой фигурой новой администрации.
– Как, по-вашему, прошла первая неделя? – спросил у пары Трамп весело в ожидании лестных слов.
Скарборо, озадаченный его беспечностью на фоне протестов по всей стране, не сразу нашелся, что сказать.