Огонь и железо
Шрифт:
* * *
6701 год от Сотворения Мира, 27 февраля.
– Ульф-хед-нар! Ульф-хед-нар!! Ульф-хед-нар!!! – в исступлении орала Стая, вздымая копья. Галлы ритмично били топорами о щиты. Пахло гарью, жжёным мясом и свежей кровью. А уцелевшие каратели, сбившись в кучу на фоне горящего лесного завала, испуганно тянули вверх дрожащие руки. Их оружие валялось в грязи. Феоктистов стоял на бруствере, машинально тиская рукоять так и не пригодившегося меча. Это победа! Скорее всего, ещё не окончательная. Но решительная. Как на Курской дуге. Он физически ощущал несущие крылья своей Хамингья. Казалось, ноги вот-вот оторвутся от земли. Но стиснутое ожогом лицо скрывало бушевавший
А ведь казалось, ничего не получится! Чем больше Феоктистов готовился к нападению, тем меньше у него оставалось уверенности. Слишком много неизвестных приходилось решать. Он упорно анализировал обстановку, часами просиживая над самодельной картой. Но в голове царил сущий сумбур. Куда пойдёт первый удар? Как враг будет выдвигаться? До Шансона фактически один путь. По имперскому тракту. Занимает порядка десяти – двенадцати часов. Значит до Аржантана каратели смогут добраться на вторые сутки, до Канантона – на третьи. Если сэкономят на привалах. В этом случае им выгодно бить наши феоды поочерёдно, по мере продвижения. Как и предполагал сэр Жан… Правда, так враг сам рискует получить удар с тыла! От дружин ещё не атакованных владетелей. Будет так рисковать? Скорее всего, нет. Ладно. А что может предпринять ещё? Да, элементарно, Ватсон! Задействовать водный путь. Благо реки в Нормане никогда толком не замерзают. Из Кангарда, что до Аржантана, по Орну, что до Канантона, по реке Ви, можно добраться за четыре – пять дней.
Итого, что получается? Каратели могут неожиданно ударить в любом месте. Офигеть! Причём, даже объединиться для отпора будет проблематично. Успеть собрать союзные дружины можно только при условии, если враг поплывёт по рекам. И если разведка о его выдвижении сумеет своевременно сообщить… Самое же неприятное заключалось в том, что планировал нападение начальник тайной стражи. А уж де Крюсьен-то собаку на этом съел. Наверняка и все расклады уже просчитал, и какие-нибудь новые пакости придумал. С него станется. Одна попытка их отравления в Кангарде чего стоила! Прямо на приёме у Чина Ангельского. Хорошо хоть амулет Гесперона вовремя на яд сработал. Так маркиз моментально сам виночерпия и зарезал. Никто и охнуть не успел. Сто пудово – бедолага лишь выполнял его приказ. Но, «не пойман – не вор»! Как же узнать, что решит де Крюсьен?
Кое-что, конечно, удавалось. В частности, Бьорн подсказал хорошую идею для остановки речных караванов. Предложил разбить корпуса кораблей водным тараном. Попробовали. Соорудили мощное бревно с вбитыми в оба комля камнями, обвязали четырьмя верёвками. Два конца оставили на одном берегу Дива, два вывезли на другой. Викинг показал дружинникам, как тянуть. Сначала группы, с верёвками в руках, побежали по обоим берегам вверх по течению. Пока бревно не начало движение вслед. Затем резко развернулись и помчались обратно. Таран остановился, поплыл вспять, а там и ускорился за счёт начавших тянуть верёвок. В конце требовалось ещё и с двух концов одновременно поддёрнуть его. Долго не понимали зачем. Но когда пустили ещё и бревно-мишень, всё встало на свои места. Вовремя сделанный рывок придавал тарану инерцию. И получался не просто сильный тычок, а сокрушительный удар. Правда, от этого камни из комлей выпали, и новые пришлось фиксировать железными скрепами.
С тараном начали регулярные тренировки. Но тут возникли новые вопросы. Где придётся его применять, на Орне или Ви? Реки имели разную ширину и совершенно иной рисунок берегов. Если на более широком Орне найти место для побегушек с бревном ещё можно было, то сплошь заросшая Ви мало для этого подходила. Бьорн отобрал восемь молодцев и обследовал с ними ближайшие участки. На Орне им понравился плёс возле рыбацкого Верея. Попробовали, подобрали оптимальную длину верёвок.
Сам Феоктистов сосредоточился на сухопутной засаде. Место было подобрано ещё осенью – заросшая кондовым лесом низина на имперском тракте, недалеко от Гринеберга. Вот только требовалось как-то ухитриться оборудовать там скрытные позиции копейщиков и лучников, да ещё и занять их перед самым подходом неприятеля. И всё это на виду у проезжающих. Но даже не это было самым сложным. Главная проблема упиралась во время. От Кангарда до выбранного места войско с обозом могло дойти всего за пять часов. Так что посадить дружинников в засаду даже с Шансона можно было не успеть. Не говоря уже об Аржантане или Канантоне.
Взрыв экспериментального огнемёта осенил сэра Владимира буквально везде. Сначала, в прямом смысле. Огнесмесь накрыла клубком. Правда, здорово спас тёплый плащ. Руки практически сами сорвали его с плеч, скомкали огнём внутрь и бросили вниз. Для верности Феоктистов плюхнулся сверху животом. Затем сдёрнул пылающий шлем. Продолжали гореть лицо и перчатки. Физиономией уткнулся в снег, а когда понял, что не помогает, в тот же плащ. Вскоре, от недостатка кислорода, горение прекратилось. Лишь тогда пришёл черёд перчаток. Одну за другой подмял под себя, рывком сдернул с рук. А затем принялся тушить орущего Логина.
Боль была адская. Пламя обезобразило лицо и спалило часть волос. Пришлось сбрить налысо. Бабушка Линде сразу обработала ожоги снадобьем из костей Индрика. Немного полегчало, но внешнего вида не изменило. Когда Феоктистов посмотрел на своё отражение в ведре с водой, первой мыслью было: «Всё! Можешь забыть о леди Веронике…» Но тут же сзади кто-то положил узкую ледяную ладонь на его левое плечо: «А ты разве ещё на что-то рассчитываешь?» Оглянулся – никого! Но холод из плеча не уходил. И голова заработала лучше. «Впрочем, для боя моё состояние не помеха. Я же, вроде, хотел лишь защитить леди Веронику? Так вперёд! Зато теперь точно знаю, что врагов лучше всего сжечь. Что бы им досталась эта мука!» А затем пришло и понимание. Не подстраиваться под противника нужно, а сделать так, чтобы он поступил, как требуется. Например, сам вышел на подготовленную засаду.
Впрочем, пульсирующая боль мешала даже думать. Как оказалось, «каменная кожа» совсем не спасала от пламени. Хорошо хоть глаза почти не пострадали. А то мог бы и ослепнуть вдобавок. Вечером, когда бабушка повторно обрабатывала ожоги, было так больно, что всё же спросил про «каменную кожу». Почему, мол, не помогла? Оказалось, применение целебного зелья снимало эффект. А он-то полностью им натирался! Слегка потыкал в руки кинжалом и погрустнел – сверхъестественной защиты больше не было. Весьма не кстати! Вспомнил ещё одну странность:
– Бабушка, а кто мне сзади слева подсказывает? Там же, вроде, бес сидит?
Колдунья удивлённо взглянула:
– Я думала, ты уже догадался. Ты же её ещё на Йольском обряде увидел.
– Кого?
– Смерть. Она у тебя теперь заместо беса за левым плечом стоит.
Лицо аж болеть перестало. Корни волос зашевелились на голове:
– Зачем?!
– Да не расстраивайся! Наверное, за тем же самым. Жизнь твою отслеживать. Подтолкнуть, если ошибёшься. Она ведь тоже что-то вроде демона. Впрочем, кому как. У многих истинных воинов слева встаёт. Вы же её сеятелями в Яви становитесь. Но от неё и польза есть. Если всё правильно делать, в опасности своим крылом может помочь. Вместе с ангелом-хранителем. Так, на двух крыльях, и вынесут.