Огонь и железо
Шрифт:
А неподалёку, откуда-то слева, пропел рыцарский рог. Из-за частокола ему тотчас откликнулся собрат. Только после этого крестьяне рассмотрели, что к ним неспешно приближался сэр Волк, с большим галльским сувениром.
– Идиоты! – он говорил не громко, но очень отчётливо. – Все воины и гладиаторы, к частоколу! Женщины, дети и рабы – по рабочим местам. Десятникам, выполнять!
Никто не пошевелился, и он многообещающе добавил:
– Кто окажется без оружия, лично знак труса выжгу. И навечно – в рабы!
Что-то дрогнуло в толпе. Люди зашевелились, мужчины потянулись обратно,
– Рад видеть в добром здравии, Ведающая Матушка!
Та небрежно отмахнулась:
– Девчонкам вон головы дури! Рад он, видите ли… А меня вот, убогую, твой приезд, действительно, порадовал!
Феодалы в лёгком недоумении и, что уж греха таить, с некоторой опаской уставились на старую ведьму. Всё-таки недавняя демонстрация силы её обережного круга впечатлила и их.
– Ты ж к вассалам с предупреждением ехал. Что в столице, мол, одной десятиной отделаться не удастся. Как минимум, придётся ещё и полный отчёт Чину Ангельскому давать!
Сэр Жан благоразумно молчал, лихорадочно пытаясь сообразить, что из ранее рассказанного пришельцами из другого мира известно галлам, а что можно огласить. Он ведь, действительно, прежде всего, ехал предупредить их. Очень уж не хотелось терять таких отчаянных и удачливых подчинённых. Ну и одному потом расхлёбывать немилости принца за их необдуманные подвиги.
– Вас здесь сейчас трое истинно Первородных! – не дала развиться его панике бабушка Линде. – Даже четверо, считая законного сына благородного владетеля Аржантана. А также два рыцаря, чьи несомненные доблести вы цените, но в происхождении которых, мягко говоря, сомневаетесь. Я имею в виду моих названных «внучат», баронов де Шансон. Ничего, старая, не путаю?
У рыцарей слегка покраснели уши. Очень уж легко лесная ведьма читала в их сердцах, казалось бы, скрытые, немного стыдные мысли. А у стоящих неподалёку простых солдат, наоборот, даже рты приоткрылись от внимания и желания не пропустить ничего из назревавшего чуда.
– Сегодня хорошая ночь, благородные рыцари, для выяснения родовой принадлежности и степени Первородства. Можете увидеть и услышать всё сами. Тогда ваши свидетельства станут сильнее закона. Даже перед Чином Ангельским. Да он и сам может узреть кое-что! Ты ведь именно этого опасаешься, благородный сэр Жан?
Её слегка насмешливый тон говорил сам за себя. Никто так и не решился что-то ответить. А бабушка деловито оправила свой неизменный тёплый плащ:
– Священной рощи здесь нет, но имеется одно подходящее место. Предлагаю его осмотреть, да оцепление из солдат выставить. Чтоб даже мышь не проскочила. – она к чему-то прислушалась. – Заодно и гостя дорогого сможете встретить!
– Оружие брать? – деловито осведомился Феоктистов.
– Да, вроде, и не пристало благородному его где попало бросать? Пойдёмте уж! Там как раз и баньки протопятся. С дорожки гостям косточки пропарите, да и сами к ночи чистыми будете. Оно не помешает.
Желающих выехать с рыцарями оказалось до неприличия много. Даже не слышавшие разговора крестьяне и рабы чувствовали близость чуда и тоже просились с владетелями. Пришлось вмешаться Николаю. Сначала несколькими грозными рыками он разогнал работников, а затем нашел «соломоново» решение и для рыцарей. Каждому было определено взять с собой по десять воинов. Расчет оказался до неприличия простым: с учётом того, что сэр Жан прибыл со своей частью имперской десятины, половину отряда он оставил для охраны. После чего у него осталось ровно десять свободных кольчужников.
Колдунья поехала в седле с Зубровым. Когда миновали замковый мост, указала на еле заметные красные лучи, наподобие лазерных, светившие с башни в сторону темнеющего в снежном предполье начала шансонской дороги:
– Вон туда правь!
Похоже, кроме них, никто этих лучей не видел. Но вся вооружённая кавалькада послушно свернула за Зубровым. Снега в Нормане выпадало обычно много, но он почти всегда быстро стаивал. От близости моря климат был куда мягче привычного друзьям резко континентального. Вот и сейчас стоял легкий морозец. Дышалось непривычно легко. Землю покрывал полудюймовый пушистый слой не то снега, не то большого длинного инея. Но деревья на опушке стояли по-осеннему голые. Когда до них оставалось не более сотни футов, из-под придорожного облетевшего куста неожиданно выскочил человек в кольчуге. Он замахал когда-то белым плащом храмовника и истошно заорал:
– Сэр Владимир Кальвадосский Волк! Сэр Владимир Кальвадосский Волк!
Воины мгновенно изготовились, прикрывая рыцарей. Феоктистов в этот раз взял с собой не дружинников, а гладиаторов Станимира. Его десятка оказалась одной из немногих, кто не поддался панике и остался на охране частокола посада.
– Приведите-ка этого крикуна! Да живого. И чтобы говорить мог.
Гладиаторы лихо выскочили за пределы кавалькады и вскоре вернулись с двумя пленниками. Крикун в кольчуге оказался послушником прецептории Гринеберг, следопытом Шарлем из Куне. А второй, одетый в какое-то грязное рубище и накрепко привязанный к двум жердям – полноправным рыцарем ордена Храма, братом Теодором из Гринеберга. Шарль уверял, что привёз его специально для Феоктистова. Потешный такой парень… В этот момент сэр Николай понял, что странные лучи исчезли. Похоже, выполнили задачу.
«Гостей дорогих», в сопровождении шести гладиаторов, отправили в Шансон, а сами продолжили путь вдоль опушки. Недалеко. Место, выбранное бабушкой Линде, оказалось заснеженной поляной, на которой когда-то располагалось войско повстанцев, а затем – бандиты сэра Борга де Гринеберга. Похоже, оно, действительно, привлекало приключения. Выставили оцепление и вернулись в Шансон. Рыцари и воины «копья» сэра Жана пошли париться, а колдунья занялась приготовлениями. Так как никто, кроме неё не знал, чего ожидать, на всякий случай решили не ужинать.