Огонь на поражение
Шрифт:
Все, достаточно. Похоже, я увлекся… какое мне дело до этих живодеров и шизофреников — благопридуманных другими шизиками, да еще жившими четыре века назад!.. Сейчас — другие реалии, тьфу, не к ночи помянуты… Вот только… Открываю учебник обществоведения, на котором выращено все поколение наиболее активного сейчас населения страны.
«Но, независимо от формы общественной организации, всегда будут существовать, с одной стороны, известный авторите т, ас другой — известное подчинение».
Ну что ж, насчет авторитета авторы учебника, еще тогда — это смело!..
Авторитеты… Воры в законе…
Как констатировал специалист по борьбе с организованными преступными группами, среди известных ему авторитетов — Гудвина нет.
Крутову можно верить. Нет, значит — нет. Так что же такое Гудвин?..
Личность?.. Персона?.. Сообщество?..
Нет, отбросить сразу учебник обществоведения не могу.
Что здесь про личность?
«Воспитать новых людей — это значит перестроить их психику, отношение к труду, к обществу, к семье, то есть совершить в полном смысле слова революцию в их сознании и поведении. Конечно, революция в сознании — самая сложная из всех революций. Но она непременно победит в обществе, где сами условия жизни людей объективно способствуют изменению их психологии».
Изменение психологии… "Мы делаем ставку на душу…
На живую человеческую душу…"
«Душа — не что иное, как набор символов…» «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…» Какую сказку? Этих мрачных «сказочников» — Мора и Кампанеллы?..
«Но Дровосек не имел сердца, поэтому он не испугался и вежливо приветствовал чудовище…»
«Нам разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца — пламенный мотор…»
Пламенный… огонь…
«Конечно, революция в сознании — самая сложная из всех революций…»
Психотропное оружие… Двадцать четыре кадра в минуту… Каждый семнадцатый кадр кодируется…
Бред. Эмоции. Похоже, я опять залез не туда. Нужно отвлечься. Радио, что ли, послушать. Благо, «Маяк» — круглосуточно…
"…приветствовал решение Президента об акционировании телерадиокомпании «Останкино». Он подчеркнул, что впервые в истории российского телевидения граждане страны наконец-то получат независимое, народное телевидение.
И — о погоде…"
Акционирование… Кто платит, тот и заказывает музыку. Любую. Включая похоронную. Каждый-семнадцатый кадр… Круто? Круто.
Глава 18
Выключаю радио и врубаю магнитофон. Так лучше думается. Ассоциативное, так сказать, мышление. Причем ударение — на второй слог. Открываю «Волшебника».
Нужную главу: «Разоблачение Великого и Ужасного».
"Путешественники с недоумением смотрели на человечка. Ростом он был не выше Элли, но уже старый, с большой головой и морщинистым лицом…
— Я Гудвин, Великий и Ужасный, — дрожащим голосом ответил человечек. — Но, пожалуйста, не трогайте меня! Я сделаю все, что вы от меня потребуете!..
— Но я думала, что Гудвин — это Живая Голова, — сказала Элли.
— А я думал, что Гудвин — Страшный Зверь, — сказал Дровосек.
— А я думал, что Гудвин — Огненный Шар, — сказал Лев.
— Все это верно, и все вы ошибаетесь, — мягко сказал незнакомец. — Это только маски". Маски… Маски-шоу… «Арены круг, и маска без лица… Я шут, я арлекин, я просто смех…»
" — Как вам не стыдно дурачить людей? — спросил Страшила.
— Сначала было стыдно, а потом привык, — ответил Гудвин".
И что это мне дает? Дурачить людей — нормальное занятие любого профессионального политика. Особенно если люди хотят быть одураченными… Или — очарованными.
Что дальше в книге? История Гудвина. В молодости он был актером, играл царей и героев. «Убедившись, что это занятие дает мало денег, я стал баллонистом…» — поднимался в воздух на воздушном шаре, потешая толпу на ярмарках. Однажды поднявшийся ураган занес его в Волшебную страну.
«Отовсюду сбежался народ и, видя, что я спускаюсь с неба, принял меня за Великого Волшебника. Я не разубеждал этих легковерных людей. Наоборот, я вспомнил роли царей и героев и сыграл роль волшебника довольно хорошо для первого раза (впрочем, там не было критиков!). Я объявил себя правителем страны, и жители подчинились мне с удовольствием».
«Мне пришло в голову, что если я буду близок к народу, то во мне разгадают обыкновенного человека. И тогда кончится моя власть. И я закрылся в тронном зале и прилегающих к нему комнатах. Я прекратил сношения со всем миром, не исключая и своих прислужников. Я завел принадлежности, которые вы видели, и начал творить чудеса. Я присвоил себе торжественные имена Великий и Ужасный. Через несколько лет народ забыл мой настоящий облик, и по стране пошли обо мне всевозможные слухи. А я этого и добивался и всячески старался поддерживать свою славу великого чародея».
Отрывок написан безукоризненно. В таком коротком тексте — девятнадцать (!) повторений личных местоимений ("я", «мне», «свою»). Самохарактеристика «Великого и Ужасного» — причем скрытая — замечательна!
Но что мне-то это дает по делу? Кроме того, что Гудвин, по сути, излагает в детском варианте знаменитый монолог царя Бориса из пушкинского «Годунова» и отдельные положения книги Никколо Макиавелли «Государь». А эта последняя являлась настольной у десятков правителей, для Отца же Всех Народов была просто планом-конспектом и руководством к действию!
«Я завел принадлежности, которые вы видели, и начал творить чудеса…»
«Народ забыл мой настоящий облик…»
«Как вам не стыдно дурачить людей?..» — «Сначала было стыдно, а потом привык…»
Оставим пока игру в ассоциации. Вернемся к логической аналитике.
Вопрос первый: кто имеет сейчас наиболее реальную фактическую власть в стране?
Ответ: Президент.
Оценка: пять баллов.
Вопрос второй: что является основанием для этой власти?
Ответ: Конституция Российской Федерации.