Огонь на снегу
Шрифт:
— Я не выйду из каюты, — сказала графиня, уже успевшая лечь в постель. — Вам не следует обедать одной за капитанским столом, — продолжала графиня. — Попросите стюарда принести обед в вашу каюту.
— Хорошо, сударыня, — вежливо согласилась Алида и, сделав реверанс, оставила графиню одну.
Ей очень хотелось выйти на палубу и поглядеть на разбушевавшуюся стихию, но она побоялась огорчить их опекуншу. Поэтому она слегка перекусила в своей каюте и стала просматривать газеты, купленные графом Иваном
На следующий день шторм усилился. Волны поднимались зеленой стеной и с силой ударялись о палубу корабля. Алида поняла, что, как бы храбра она ни была, выходить на палубу — безумие.
Тогда она направилась в большой салон, надеясь найти там кого-нибудь из пассажиров и скоротать время за беседой.
Мэри, несмотря на презрение к слугам, страдающим морской болезнью, лежала в своей каюте с закрытыми глазами. Алида чувствовала, что и сама держится с помощью одной лишь силы воли.
Графиня не выходила из своей каюты.
Графа Ивана тоже нигде не было видно, и Алида решила, что он развлекается в обществе офицеров корабля. Каково же было ее изумление, когда стюард сообщил ей, что тот тоже сидит у себя в каюте.
— У графа Ивана не может быть морской болезни! — воскликнула Алида. — Он же морской офицер!
Стюард засмеялся:
— Это не значит, что он хоть раз выходил в море, мисс! Иностранцы не так любят море, как мы, а высокий титул еще никого не спасал от морской болезни, когда на море шторм.
Теперь засмеялась и Алида.
Стюард был невысоким лондонцем с живыми глазами, и, хотя она знала, что тетя осудила бы ее за беседу с ним, ее очень забавлял его простонародный юмор. Вскоре она поняла, что стюард, как и многие англичане, немного презирает иностранцев.
— Все они, русские, одинаковы, — признался он. — Водка и турецкие сигары — вот все, что им нужно. И конечно, икра, когда она есть!
— А здесь на корабле есть икра? — поинтересовалась Алида. Она несколько раз пробовала икру, живя с отцом за границей, и сейчас ей скова захотелось полакомиться.
— Нет, мисс, наша, настоящих британцев, привязанность — устрицы. Но в Петербурге вы вдоволь покушаете осетровой икры. Жирная гадость, вот что я о ней думаю, и не стоит таких денег!
Алида наслаждалась каждым моментом путешествия и смеялась по каждому пустяку, как не смеялась со времени смерти родителей.
Она стояла в пустом салоне и смотрела на волны, перекатывающиеся через палубу. Ей казалось, что их бешеная сила передается ей.
— Доброе утро, мисс Шенли! — услышала она голос за спиной и, обернувшись, увидела капитана, крупного бородатого человека, направляющегося к ней.
— Доброе утро, капитан, — улыбнулась она.
— Должен заметить, мисс Шенли, вы самая отважная пассажирка на борту корабля. Лишь немногие смельчаки находят в себе мужество добраться до бара, а в салоне вы совсем одна!
— Я пришла сюда полюбоваться штормящим морем. Это зрелище захватывает!
— Я рад, что вам нравится, — ответил капитан. — Большинство людей не любят шторм и боятся его.
Алида улыбнулась в ответ и вдруг заметила, что капитан не один. Рядом с ним стоял сухощавый, довольно бледный молодой человек с высокими скулами и грустными темными глазами.
Он смотрел на девушку, и капитан, внезапно вспомнив о его присутствии, почти виновато произнес:
— Разрешите представить: господин Таченский — мисс Алида Шенли.
Молодой человек поклонился, Алида присела в реверансе. Капитан собирался что-то сказать, но к нему подошел стюард и протянул листок бумаги.
— Извините, мисс Шенли, — произнес он и спешно удалился.
— Вы русский, господин Таченский? — поинтересовалась Алида.
— Нет, слава Богу! — ответил тот. — Я британец, но родился в России.
— Я так и думала, — заметила Алида, пораженная горячностью его слов.
Поняв, что допустил грубость, молодой человек извинился:
— Простите меня, но я не смог бы поехать в Россию, если бы ваша страна любезно не позволила мне принять британское подданство после пятнадцати лет жизни в Англии.
— И теперь вы возвращаетесь на родину? — спросила Алида.
— Я хочу разыскать матушку, — резко ответил господин Таченский.
Посмотрев на него, Алида подумала, что этот человек немало выстрадал. Об этом говорили мрачноватый взгляд и резкие морщины на лице, слишком ранние для его возраста.
— Ваша матушка не могла уехать с вами? — осведомилась она. Молодой человек не ответил, и, помолчав немного, Алида быстро произнесла: — Извините мою назойливость, мне просто интересно все, связанное с Россией. Поймите, для меня увидеть страну, где вы родились, — увлекательное приключение.
— Тогда будем молиться, — ответил господин Таченский, — чтобы вы увидели только князей и дворцы, а не истинную Россию!
— Но я хочу увидеть именно настоящую Россию, — не замедлила ответить Алида. — Я хочу познакомиться с русскими людьми и побольше узнать об их жизни, их трудностях, испытаниях и несчастьях.
Господин Таченский невесело засмеялся:
— Что можете вы узнать о моей запуганной, невежественной родине, вы, молодая женщина, англичанка, воспитанная нянями, окруженная любовью, выросшая в свободной стране? — В его голосе было столько боли и горечи, что Алида отвернулась и стала смотреть на море. — Простите. Я не имею права навязывать свои чувства!
— Вы мне ничего не навязываете, — успокоила собеседника Алида. — Мне интересно беседовать с вами. — Она повернулась к нему и поймала его недоверчивый взгляд.