Огонь на снегу
Шрифт:
Немного помолчав, он сказал:
— Я верю в вашу искренность и хотел бы побеседовать с вами, если позволите.
Алида чуть заметно улыбнулась:
— Похоже, здесь нам никто не помешает!
Оглядевшись, господин Таченский убедился, что капитана в салоне нет. Они были одни среди обитых плюшем диванов, позолоченных кресел и мраморных столов.
— Может быть, присядем? — предложила Алида. Она опустилась на диван, и господин Таченский сел рядом с ней.
От девушки не ускользнула его крайняя худоба: пальцы, как клешни, впалые щеки. Она представила
Будто угадав ее мысли, он сказал:
— В течение многих лет мне приходилось работать изо всех сил. Я был вынужден работать даже больным, чтобы выжить. Наконец я накопил некоторую сумму — не так уж много, но для меня это целое состояние. Тогда я смог позволить себе это путешествие.
— Я рада за вас!
— Теперь я смогу увидеть матушку, — сказал он.
— Вы покинули Россию по своей воле? — спросила Алида.
Господин Таченский глубоко вздохнул:
— Мой отец был государственным преступником. Вы знаете, что это значит? — Алида покачала головой. — Во время царствования Николая I, отца нынешнего царя, двести пятьдесят государственных преступников были сосланы в Сибирь.
— Так много! — воскликнула Алида.
— Но это еще не все, — продолжал господин Таченский. — Многие из них, особенно поляки, были запороты до смерти. Русские пользуются кнутами, которые разрывают тело до костей!
Алида вскрикнула в ужасе:
— О нет!
— Моего отца, как я понимаю, убили именно так, — мрачно произнес молодой человек.
— Не могу поверить! — воскликнула Алида. — Я знала, что с крепостными в России обращаются очень сурово. Мне также рассказывали и о жестоких наказаниях в армии.
— Это правда! Мой брат служил в армии. От него я узнал что рукоприкладство и порка розгами за малейшую провинность были самым обычным явлением.
— Невероятно! — прошептала Алида.
— Даже в Кадетском корпусе, где учатся только дети аристократов, кадету за курение назначалась порка розгами перед строем.
— Неужели это правда? — не поверила Алида.
— Да, правда. Брат рассказывал, что врач обычно присутствовал при порке и приказывал прекратить наказание только тогда, когда считал, что у мальчика вот-вот остановится сердце!
— Но я думала, что хоть дворянам в России живется свободно!
— Конечно, над ними не издеваются, как над простым народом. Брат видел, как судили обычных солдат. — Помолчав, он медленно произнес: — Приговор был таков: тысячу человек ставили в две шеренги лицом друг другу и каждому давали розгу толщиной в палец.
— Пожалуйста, замолчите! — умоляла Алида.
— Приговоренного, — безжалостно продолжал господин Таченский, — прогоняли сквозь строй три, четыре, пять, а то и семь раз, и каждый солдат наносил ему удар розгой. — Он с горечью закончил: — Если человек погибал под розгами, экзекуция продолжалась над его телом.
Алида заткнула уши.
— Я не могу… больше этого слышать, — запинаясь, произнесла она.
— Вы хотели узнать Россию, — отрезал господин Таченский. — Вот я вам и рассказываю. Англичанам
— Но зачем? — не поняла Алида.
— От них требовали принять христианство. Тех, кто отказывался, нещадно истязали.
— Но это же зверство!
— Тысячам девушек — иудейкам и католичкам — приходилось еще хуже. Их заставляли удовлетворять похотливые желания солдат.
Алида слабо вскрикнула:
— Но не может… не будет же народ терпеть такую жестокость? Я слышала, кое-где крепостные поднимали бунты.
— С пустыми руками против пушек? — усмехнулся молодой человек. — Вы хоть понимаете, что из шестидесяти миллионов жителей России пятьдесят миллионов — крестьяне? Из них почти сорок миллионов — крепостные.
— То есть фактически рабы?
— Они полностью принадлежат своим хозяевам. Крепостного можно купить, продать или подарить на Рождество!
— Это же бесчеловечно!
— Конечно бесчеловечно! Но кого волнует, что происходит в России? Да и как в Европе могли знать о нашей жизни, если Николай I сам контролировал газеты, отказывался строить железные дороги и вообще препятствовал всякому прогрессу?
— Но новый царь, конечно, не таков?
— Так мне говорили, но я не поверю, пока не увижу это собственными глазами! И все же если моя матушка жива, я постараюсь взять ее с собой в Англию.
— Я буду молиться, чтобы вы нашли ее!
— Скорее всего ей пришлось жестоко голодать. Немногие отваживаются помогать семьям государственных преступников, навлекших на себя гнев царя.
— Но вам все-таки удалось убежать!
— Я нелегально покинул Россию с помощью друзей моего отца, которым посчастливилось избежать ареста. Моя мать была очень больна и не могла бежать со мной. Меня привезли в Англию, где я с тех пор и живу. Но я считал дни, часы и даже минуты до тех пор, пока смогу вернуться и отомстить за отца!
Его голос звучал довольно зловеще, и Алида незамедлительно спросила:
— Вы анархист?
— Именно так по-английски называется человек, который стремится создать общество без всякого правительства. Да, если хотите, я анархист. Но я скорее считаю себя человеком, восстающим против несправедливости, жестокости и садизма.
— Вы имеете право на подобные чувства, но я ни в коем случае не оправдываю убийство и всяческое кровопролитие.
— Где же выход?
— Попытаться просветить власть предержащих. В России, наверное, немало европейски образованных людей, желающих, чтобы их страна шла в ногу со всей Европой.