Огонь ведьмы (Др. издание)
Шрифт:
Но это было позже, гораздо позже. Чтобы понять окончание, вы должны узнать начало. А чтобы понять начало, нужно проникнуть в прошлое, которое превратилось в миф задолго до того, как она родилась.
Позвольте мне показать вам пергамент (если я сумею его отыскать), рассказывающий о том, как появилась на свет Книга, которая уничтожит девушку и весь мир.
Ага, вот и он…
ПРОЛОГ
Примечание к тексту: следующий ниже отрывок, взятый из «Лорда Розы» (орден Розы), написан высоким алазеанским стилем за
Ночную тишину зимней долины, покрытой серебряным снегом, неожиданно разорвал бой барабанов. Ястреб недовольно прокричал, потревоженный этим шумом.
Эр'рил оперся костяшками пальцев о ветхий подоконник и, вытянув шею, выглянул в окно третьего этажа постоялого двора. Долину усеяли костры воинов — тех, кто все еще следовал путем ордена. «Их осталось так мало», — подумал он. В свете костров были хорошо видны суетящиеся силуэты людей, это спешно вооружались бойцы. Они тоже понимали, что означает этот барабанный бой.
Ночной ветерок донес обрывки приказов командиров и запах смазанных маслом доспехов. Дым костров поднимался в небо, унося с собой молитвы солдат, расположившихся вокруг.
А на границе долины, за кострами, сгущался мрак, пожирающий звезды.
Ястреб снова закричал, и Эр'рил нахмурился.
— Тише, маленький охотник, к утру ты и твои собратья насытитесь до отвала, а пока не тревожь меня, — прошептал он в безлунную ночь.
Грэшим, старый маг, стоящий у него за спиной, заговорил:
— Они удерживают высоты. Разве у нас есть шансы?
Эр'рил закрыл глаза и опустил голову, чувствуя, как внутри у него все сжимается.
— Дадим брату еще немного времени. Может быть, он сумеет отыскать брешь в их рядах.
— Но повелители ужаса собрались у входа в долину. Ты слышишь бой их барабанов. Черные Легионы идут.
Эр'рил отвернулся от окна и, вздохнув, уселся на подоконник, глядя на старика. Грэшим беспокойно ходил у жаркого камина. Маг был старым и сгорбленным, красное одеяние лохмотьями свисало с тщедушного тела, седые волосы поредели, лишь около ушей остались жалкие пучки, глаза покраснели от дыма.
— Тогда молись за него, — сказал Эр'рил. — Молись за всех нас.
Грэшим остановился у огня, грея спину, нахмурился и угрюмо промолвил:
— Я знаю, что светится в твоих серых глазах, Эр'рил из Станди: надежда. Но ты и твои соплеменники прекрасно знаете, что хватаетесь за соломинку.
— А что, по-твоему, мы должны делать? Покорно склонить головы перед топорами повелителей ужаса?
— Очень скоро именно так и будет.
Маг потер обрубок правой руки, и в его взгляде промелькнуло осуждение. Эр'рил молчал, глядя на гладкую культю. Теперь он жалел, что настоял на своем тогда, шесть месяцев назад. Он вспомнил, как пес Гал'готы заманил их с Грэшимом и еще несколько беженцев в ловушку в Поле Элизиа.
Старик заметил его взгляд и протянул культю ближе к пламени.
— Не казни себя, мы оба знали, что рискуем.
— Я испугался.
— Ты испугался за детей, среди них была и твоя племянница.
— Мне не следовало тебя заставлять. Ты ведь предупреждал меня о том, что произойдет, когда ты попытаешься обновиться.
Эр'рил опустил голову, наблюдая, как лучи вечернего солнца наискосок пересекают поле таллака. Грэшим снова вознес правую руку к небесам, умоляя Чи наделить его своей силой. Она исчезла в солнечном свете на закате, когда начался ритуал. Но на сей раз, когда старик опустил руку, вместо ладони, щедро пропитанной алой чирической энергией, он видел все ту же культю.
— Перестань, это был мой выбор, Эр'рил. Ведь именно ты спас нас всех в тот день.
Эр'рил прикоснулся к шраму у себя на предплечье.
— Возможно…
Увидев изувеченную руку Грэшима, он набросился на чудовище Гал'готы и изрубил его в кровавые ошметки. Но что заставило его наносить безумные удары, ярость или чувство вины? Он не знал. Потом все тело было покрыто дымящейся кровью и внутренностями зверя, дети в ужасе шарахались от него, даже племянница, словно он сам был монстром.
Грэшим вздохнул.
— Я знал, что так будет. То же самое произошло с другими магами ордена. — Он опустил рукав, прикрывая обрубок. — Чи оставил нас.
— Но не всем же выпала такая участь, — подняв глаза, сказал Эр'рил.
— Только потому, что они откладывают ритуал обновления. Но рано или поздно им придется это сделать. В конце концов даже рука твоего брата растает. В прошлый раз его Роза была бледно-розовой. Магической силы едва хватит для одного приличного заклинания. А когда и она исчезнет, ему придется обратиться к Чи для обновления, и тогда Шоркан тоже потеряет руку.
— Он это знает. Академия в соседней долине…
— Глупые надежды! — перебил старик. — Даже если ему удастся найти ученика, наполненного магией, что нам даст кулак одного юноши? Нужна дюжина магов, только что посвященных в орден, чтобы стоило о чем-то говорить. А сотня других сражений, идущих в наших землях? Повелители ужаса гал'готалы напирают со всех сторон.
— У брата было видение.
— Чушь! — Грэшим снова повернулся к огню, помолчал, а затем, глядя на тлеющие угли, забормотал, ни кому не обращаясь: — Как могли так быстро исчезнуть плоды трех веков нашей цивилизации? Шпили высотой до самых облаков, рожденные заклинаниями, превратились в пыль. Народ выступает против нас, обвиняя в утрате защиты и поддержки Чи. Города лежат в руинах, а рев пирующих чудовищ разносится по стране.
Эр'рил молчал. Он прикрыл глаза, и вдруг над долиной разнесся трубный звук рога. Это был рог станди! Неужели брат?
Воин резко повернулся к окну и высунулся наружу, вглядываясь и прислушиваясь. Рог снова запел, и даже далекие барабаны Черного Легиона, казалось, на мгновение смолкли. Эр'рил заметил суету около северных костров. Он прищурился, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в ночной темноте. Вот чьи-то движения скрыли пламя, потом на долю секунды на фоне костра он увидел очертания вставшей на дыбы гнедой кобылы, похожей на лошадь Шоркана. Темнота поглотила видение, прежде чем Эр'рил сумел понять, сколько на ее спине всадников — один или два. Он хлопнул по подоконнику рукой.