Огонь ведьмы (Др. издание)
Шрифт:
— Это Шоркан? — спросил Грэшим, стоящий у него за плечом.
— Думаю, да! — Эр'рил отошел от окна. — Идем скорее. Возможно, ему нужна помощь.
Эр'рил не стал ждать мага, выскочил из комнаты и помчался вниз по деревянным ступеням, спрыгнув с последней площадки прямо на пол. Едва коснувшись ногами пола, он побежал через общий зал, в котором вдоль стен стояли кровати с ранеными. При обычных обстоятельствах он бы остановился возле каждого, положил руку на колено или пошутил с одним из солдат, но сейчас было не до этого. Целители
Когда Эр'рил выскочил наружу и слетел с крыльца постоялого двора, холодный ночной воздух обжег легкие. Ступив в ледяную грязь, он услышал перестук быстро приближающихся копыт с тяжелыми подковами. Мерцающие факелы у входа не освещали дальше десяти шагов, и через мгновение он увидел раздувающиеся ноздри и дикие глаза летевшего на него коня. Всадник натянул поводья, конь резко остановился, погрузив передние ноги в размокшую землю, тряхнул гривой, и с его губ слетела пена, а нос окутали белые облачка пара.
Но Эр'рил даже не посмотрел на измученного красавца скакуна. Раньше он бы сурово отчитал всадника, но сейчас понимал: тот очень спешил. Воин поднял руку, приветствуя прибывшего.
Шоркан покачал головой и с приглушенным стоном спешился, едва устояв на ногах.
— Благословенная встреча, брат! — воскликнул он. — Помоги моему другу.
Только сейчас Эр'рил понял, что на лошади за спиной у брата сидел второй, маленький всадник. Светловолосый мальчонка лет десяти дрожал от холода в одетой наспех чужой куртке поверх ночной рубашки. Эр'рил помог ему слезть с потной лошади и донес озябшего ребенка на руках до крыльца.
— У нас есть теплая комната и горячее ко'коа на третьем этаже, — сказал Эр'рил брату.
— Тогда давайте быстрее поднимемся. — Шоркан наклонил голову, прислушиваясь к барабанному бою, раздававшемуся со стороны гор. — У нас впереди длинная ночь.
Он передал поводья конюху и с душевной болью проводил взглядом прихрамывающего коня, которого уводили от него.
У обоих братьев были серые глаза и густые черные волосы — наследие предков станди, но на лице Шоркана, хотя он и был младше, в уголках рта и глаз залегли морщины — свидетельство того, как много ему приходится нести на своих плечах. Эр'рил жалел, что не может разделить эту ношу с братом, но Чи вручил дар Розы не ему. Он мог предложить в помощь только свою силу и острый клинок.
Воин повел их внутрь, затем вверх по лестнице, мальчик, спотыкаясь от усталости, шел рядом. Постепенно он согревался, и на лицо стали возвращаться краски. Бледные тонкие губы покраснели, на щеках появился румянец. Из-под соломенных волос на Эр'рила смотрели голубые глаза, редкие в этих местах.
Шоркан окинул взглядом кровати, когда они проходили через общий зал.
— Еще раненые?
— Стычки на границах долины, — объяснил Эр'рил.
Шоркан молча кивнул и нахмурился, мягко подталкивая брата, чтобы они поднимались быстрее.
Старый маг оставался
— Меня удивляет, что ты все еще здесь, Грэшим, — входя в комнату, проговорил Шоркан.
Старик отошел в сторону, чтобы прибывшие могли подойти к огню.
— А где мне еще быть? — спросил он. — Ты загнал нас в эту долину, и мы оказались в ловушке.
— До сих пор ты следовал за мной, Грэшим, полагаясь на слово. Доверься мне и впредь.
— Ты все время это повторяешь. — Старик вздернул подбородок. — Покажи мне руку, Шоркан.
— Как пожелаешь.
Он протянул правую руку магу. Она была слегка розовой, как от солнечного ожога.
Старик покачал головой.
— Твоя Роза тускнеет.
В этот момент мальчик подошел к камину погреться, Грешим схватил его за плечо и развернул лицом к себе.
— Ты все-таки нашел одного из учеников? — Маг нагнулся и приподнял рукав куртки мальчика. Рука у ребенка была такой же бледной и белой, как испуганное лицо. — Что это значит? Ты потерпел поражение?
Шоркан мягко освободил мальчика из цепких пальцев Грэшима и положил руку ему на плечо. Затем придвинул к огню и погладил по голове.
— Он левша. — Шоркан поднял левый рукав, чтобы показать другую руку мальчика. Ладонь была ярко-красного цвета, словно ее макнули по самое запястье в лужу крови. — Это спасло ему жизнь. Один из солдат-псов также ошибся и позволил ему избежать первой волны убийств. Мальчик спрятался в бочонке для яблок. Вся академия уничтожена.
— Значит, больше никого не осталось? — спросил Грэшим. — Но разве нам может помочь сила одного ребенка против целой армии гал'готалов? Я надеялся, что ты найдешь мастера, только что посвященного Розе и наделенного знанием.
— Не осталось никого. Даже директор бежал.
— Очень похоже на мастера Риальто, — мрачно проговорил Эр'рил. — Я никогда не доверял ему.
Шоркан отвернулся от огня и кивком показал на окно, из которого доносился бой барабанов.
— Это уже не имеет значения. К утру мы все погибнем.
— Как? — Эр'рил подошел к брату. — А твое видение?
— Что я тебе говорил? — фыркнул Грэшим.
— Поверь мне, брат. Сегодняшняя ночь имеет значение не просто для нашего спасения. Она важна для будущего.
— Какого будущего? — спросил Грэшим. — Этот ребенок, скорее всего, является последним полнокровным магом во всей Аласее.
— Ты прав, Грэшим, с этим ребенком заканчивается царство Чи. Мир вступает в мрачный век, темное время, когда мужчины будут рождаться в слезах и крови. Это предсказали представители секты Хифаи, которые видят дороги будущего.
— Предсказатели! Еретики! Их изгнали, — вскричал Эр'рил.
— Дурные вести люди всегда плохо принимают, особенно те, кому принадлежит власть. Но они сказали правду. — Шоркан показал на окно. — Барабаны подтверждают истинность их видений.