Огонь
Шрифт:
– У него кто-то есть?
Она застыла, не дыша, в ожидании ответа.
– И да… и нет. – Тихо ответила Софья Павловна. – Ты лучше сама спроси. Но из наших никто уж и не рискует спрашивать. Все привыкли, что он… вот такой. Первым в огонь, словно наказать себя хочет. Я думала, пройдет это. Чем больше людей он спасет, тем мягче будет относиться к себе. Но нет. Лев ненавидит себя. Куда уж ему кого-то другого полюбить…
Саша нахмурилась. Ерунда какая-то. Вся эта речь больше походила на размышления того, кто очень хочет поделиться
– И, все же, я надеюсь, что однажды у него получится. – Добавила диспетчер. – И он восстанет из пепла, точно феникс.
– Фениксу пришлось для этого умереть. – Тихо произнесла Саша.
Похоже, у Царева была какая-то большая тайна, про которую все тут знали, но не решались говорить. Поэтому и принимали его таким, какой он есть – с дурным, непримиримым характером. И причиной его несносности была какая-то незаживающая рана.
Наверное, это было как-то связано с его невестой. Что она такого сделала ему, что Лев стал таким? Ведь совершенно очевидно, что пожарный пытался подавлять в себе все человеческое и живое, оставляя для людей вокруг лишь суровую маску, похожую на ту, за которой он прятал лицо на пожарах.
– Едут. – Кивнула в сторону гаража диспетчер.
Саша встала, но не знала, как вести себя дальше. И сердце, как назло, ничего не подсказывало ей, только время от времени испугано замирало, пропуская сразу по паре ударов.
Автомобили въехали в гараж. Сразу стало шумно, по воздуху распространились характерные запахи дыма, сырости, грязи, резины. Сашка обхватила себя руками, оглядывая каждого, кто вылезал из машин. Царева все не было, и она уже переживала, что увидит его раненым или хромым. А вдруг его вообще увезли в больницу? Кто знает. И неважно, что командир доложил об успешном завершении операции.
Но вот показалась его мощная фигура, и ее сердце подпрыгнуло в груди. Жив, здоров. Как обычно с недовольной, хмурой физиономией – значит, все в порядке. Слава богу!
И плевать, что он вечно ходит набыченным, ему это только добавляет сексуальности. Вот проклятье, какой же он красивый… Как бы она хотела распустить его волосы и зарыться в них носом…
– Что это? – Вдруг заметив в руках выходящего из автомобиля Кирилла что-то большое и пушистое, пробормотала Саша.
Софья Павловна встала с кресла и подошла ближе.
– Собака, что ли?
– Это щенок! – Воскликнула девушка. – Да, щенок!
Соло бережно прижимал его к груди, чесал ему за ухом, когда к нему обернулся Лев и сказал что-то грубое в своей привычной манере. Вот же неотесанный мужлан!
– Ладно, иди, посмотри. – Не выдержала диспетчер. – Чего это они собаку в часть притащили?
И Сашка побежала к машине.
– Кто это? – Чуть с разбегу не влетела она в парней.
– Толя. – Ответил Кирилл.
– Вызывай службу, я тебе
– Толя? – Саша погладила щенка под челюстью.
Малыш был настоящим здоровяком. Коренастым, пушистым, с толстыми лапками и блестящими глазами-бусинками, очень похожими, кстати, на глаза Царева.
– Хозяйку на скорой увезли. – По-быстрому объяснил Соло. – Неизвестно еще, как там все сложится. А у щенка никого, кроме нее, нет.
– Его могли взять соседи. – Прошипел Лев.
– Чужие непонятные люди, которые от него шарахались? – Возмущенно взглянул на него Кирилл.
– В таких случаях положено вызывать специальные службы.
– И что? Кто бы сидел там с ним и ждал их?
– Рустам не позволит оставить его в части. – Тон Царева не терпел возражений. – Не положено.
– Если не разрешит, ты пока возьмешь его себе!
– На хрена мне это?
– У меня кот. – Пожал плечами Соловьев. – А ты ближайшие трое суток вообще свободен, никаких забот! Почему бы не взять?
– Еще раз повторю: на-хрена?
– Так ведь это ты его спас? Выбросишь теперь на улицу?
– Да хотя бы и так. – Отмахнулся Царев.
Саша ошарашено наблюдала за их перепалкой.
– Никто больше не может взять его себе. – Вздохнул Кирилл.
– И тебе не следовало. Вон, выстави за ворота.
– Да у тебя совсем нет сердца! – Возмущенно воскликнула Саша, готовая наброситься на Льва с кулаками. – Бедная женщина очнется в больнице, а ее верного друга, ее единственного близкого ч… пса! Ее пса больше нет! Да его там разорвут бродячие собаки!
– Кричи громче. – Устало бросил он. – Услышит начальник, и пес окажется за воротами еще быстрее, чем, если бы его выставил я.
– Ах, ты… – Выдохнула она. – Дай его мне, Кирилл. Я его возьму!
– Правда? – Засомневался Соло.
– Да.
Саша взяла щенка на руки.
– Такой тяжелый… Каким он вырастет?
– Во. – Показал рукой Кирилл. – Это немец. Ему месяца два, максимум три.
– Ест, наверное, немало.
– Ага. А если хозяйка его не выжи… – Он бросил виноватый взгляд на Льва. – Если что, у тебя есть возможность оставить его навсегда?
– Я разберусь. – Гордо задрала подбородок Саша.
Царев развернулся и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.
– Нужно найти ведерко и налить ему воды. – Засуетился Соло.
Другие пожарные подходили по очереди к девушке, чтобы погладить щенка.
– Ты – молодец. – Говорили они. – Хорошо, что взяла себе.
– Ага, ага. – Кивала она каждому.
И виновато поглядывала в сторону диспетчерской.
– Кирилл? – Позвала она Соловьева.
– Да? – Он вернулся уже с миской, наполненной до краев водой.
– Я же это… в съемной квартире живу. Хозяйка, если узнает, выставит нас за дверь всех троих: и меня, и Гришку, и Толю.