Огос. Ночи бордовых лун. Часть первая
Шрифт:
– Вы меня знаете? – Насколько понял Мелони, Юджин «покраснела», если это можно сказать о фиолетовом оттенке, который приобрела кожа ее лица.
– А ты меня не помнишь?
– Нет… – Юджин опустила глаза.
– Я помню, ты уже совершала подобные эксперименты с кардией несколько лет назад. Намучался же с тобой тогда! Ну да ладно. Давай знакомиться. Меня зовут Мелони. Мелони Дилун. Не обижайся, но я пойду. Пока малыш! – Не успел он сделать несколько шагов, как сзади послышался звон разбитой посуды и судорожный вздох.
Мелони обернулся.
Юджин без сознания лежала рядом с несостоявшимся завтраком.
***
Прошло уже два часа, как Мелони и Риплай уединились в подвальной комнатке – царстве Риплай. На столе стояли нетронутые
– Я постоянно думаю о том месте, куда ухожу при переходе. Там все иначе, чем здесь, но… все-таки, постоянно кажется, что попадаю домой. Черт, нет! – Мелони вскочил с кресла и прошелся по комнате. – Нет, слово «домой» – это совершенно не то.
Риплай поправила очки и закинула ногу на ногу.
– Это… это знаешь как, словно… – Мелони замялся, подыскивая нужные слова. – Капля в море. Звучит банально, но все же, ты чувствуешь себя именно так. Было одно целое, единое, и, вдруг, тебя – частицу этого, отрывает. Это трудно. И больно. А когда попадаешь туда, сначала тебя что-то не пускает. Как пленка. Ты рвешься, рвешься и, наконец, падаешь внутрь. Нет. Падаешь – не то слово. Такое ощущение, что это тебя растворяет. Ты отдаешь все, что есть. В какое-то мгновение… а может вечность… нет ничего, кроме единого целого, а потом ощущаешь даже не радость, а может это даже не чувства и эмоции, но, поверь мне, ничего лучшего я нигде не испытывал. Какой-то свет переполняет все. Если кто-то входит в единое, ты знаешь это. Знаешь все о нем, но лишь на незначительную долю времени. Самое трудное – это активировать сознание, отыскать в едином свои мысли, себя. В это время на тебя наваливается что-то опустошающее. Появляются какие-то вихри, таящие в себе боль и отчаяние. Из этих вихрей ты вылавливаешь оставшиеся частицы себя, и вся безнадежность словно заглатывает твое существо, хлеща воспоминаниями и, наконец, когда удается подобраться к «пленке», защищающей вход, почти не остается сил. В этот момент у тебя уже должно быть ясное (насколько это возможно) изображение того, куда ты хочешь попасть. Иначе ни хрена не выйдешь. Потом должно что-то появиться там, куда ты идешь. Мысль, или часть тела. Я всегда думаю о сердце. А потом, во время прорыва, я ничего не вижу, не знаю. Только, словно вся вселенная взрывается. – Мелони плюхнулся в кресло, – ну а дальше ты знаешь.
– Трудности с дыханием?
– Да. – Мелони взял со стола огромное яблоко и с яростью откусил. – Что-то я разнервничался.
– Я давно говорила – пора тебе бросать эти игры. Вчера ты едва не остался там насовсем.
– Риплай, если бы не она, ничего этого не было бы, но я не жалею (почти) о том, что ее вытащил. Она может переносить не только себя, но и кучу всего. Живого и неживого, я думаю. И, честное слово, становиться страшно, когда я представляю, ЧТО может прятаться за этими наивными глазками.
– Мелони…
– Да?
– С тобой хотел поговорить благородный вир Борди.
– Этот боров? – усмехнулся Мелони. – Что ему от меня нужно?
– Дело серьезное, не смейся, – Риплай отпила из прозрачного бокала и снова поставила его на стол. – На его дочь уже два раза нападали неизвестные… Здесь, на Бравике.
– И остались живы? – перебил Мелони с улыбкой.
Риплай невозмутимо продолжала:
– Они появились неизвестно откуда в центральной зале замка Риз. Благо, что Юджин в это время была не одна. Обычно она сидит там со стопками книг и читает. Все остальные предпочитают свои комнаты. Но в этот раз там были несколько орфеев. В основном ребята.
– Интересно, что они там делали?
– Высчитывали дозировку настойки Гераса.
– Понятно. Что дальше? – Мелони становилось интересно.
– Они решили наладить серийный выпуск. В малых дозах ее можно использовать для улучшения работы кишечника. Я с ними полностью согласна. Так вот. Было около четырех часов после полудня. Как говорили ребята, неизвестные, все одного роста, одеты в просторные серые брюки и такие же рубахи. На лицах что-то похожее
– Какие?
– По-моему речь шла о слепящей зелени. Ребята бросились спасать девочку, но Серые умеют драться не хуже моих мальчиков. А возможно даже и лучше. Пока они пытались добраться до Юджин, она, вместе с теми двумя растворилась в зеленоватом свечении. Сразу после этого исчезли остальные Серые.
Некоторое время никто не мог понять, что же все-таки случилось, пока в метре над полом не вспыхнула голубая искра, и Юджин не слишком мягко приземлилась на пол. Она была в невменяемом состоянии. Я видела ее после этого. Руки и ноги как ватные. Начинала кричать, если ее оставляли одну, постоянно плакала. Так было вплоть до второго случая. Сразу скажу, благородный вир Борди распорядился, что бы о случившемся не смели говорить и забрал дочь домой. У ее дверей постоянно дежурили две пары дюжих молодцов, а в комнате пара тренированных девиц. Так ни молодцы, ни девицы ничего поделать не смогли. Юджин исчезла. Вернуться на Бравик отец не разрешил. Она устроила скандал, перебила посуду и заперлась в комнате. Пытались залезть к ней через окно, но там оказалось установленная вир Борди решетка, открывающаяся изнутри. Юджин, естественно, плевала с высокой колокольни на все угрозы и увещевания. Она постоянно чертила что-то. С утра до ночи. Если не получалось – сжигала. Не ела ничего. Всех, кто подходил к двери, посылала к «чертовому дедушке».
После чего вир Борди запасся золотом и отправился к Норису. Тот сказал ему, что единственная надежда на возвращение Юджин к нормальной жизни – это некий Мелони Дилун.
– Я? – Мелони поперхнулся. – Я-то тут при чем?
– А при всем при том, что никому из переходящих, кроме тебя, он не доверяет.
– Он? Мне? Доверяет?
– …
– Да сколько я от него наслушался от него за долгие годы моей практики?!
– Дело не шуточное. А ты воспитанник Бравика. Это как-никак тоже неплохая рекомендация.
– Вот черт! – Мелони вскочил с кресла.
– А что бы не было лишних разговоров, он хотел просить тебя жениться на Юджин.
– ЧТООО?! – глаза Мелони едва не вылезли из орбит. – Я еще слишком молод, что бы умирать! Ладно бы кто, но эта? Ни за что в жизни!
Риплай с трудом скрыла улыбку:
– Она о тебе того же мнения.
– Что-то я не заметил. – Мелони вспомнил обожающий взгляд Юджин, и его передернуло. – В крайнем случае, я согласен быть ее телохранителем, но упаси меня Звездная Скала, быть ее мужем.
***
День получился бешеным. После разговора с Риплай Мелони встретился с вир Борди, который подтвердил все, даже женитьбу. Мелони обещал подумать. На раздумья ему было дано 24 часа. Когда он вышел, ему попался незабываемый цветок, под названием Юджин, в глазах которой вместо обожания пылала ярость. Эта бестия разразилась потоком ругательств, относящихся ни к кому иному, как к Мелони и, задрав свой синий носик, развернулась и с гордостью удалилась. Мелони чертыхнулся и вернулся в замок. С помощью вездесущего орфея Луи, Мелони отыскал свою комнату, в которой поселили Нору. Он потоптался у двери, но постучать так и не решился. Вместо этого, отдал Луи часть своих «сбережений», которые вынес Оттуда и велел организовать «небольшой праздник, в честь моего прибытия». Луи мигом испарился и уже через несколько минут на пути Мелони начали попадаться орфеи со странными коробками. На Бравике, в замке Риз, праздники всегда удавались на славу. Мелони ухмыльнулся и вошел в комнату.