Огромный. Злой. Зеленый
Шрифт:
С другой стороны, может быть, мои силы как-то связаны с отцом? Кем он был? Обычным человеком, как уверяла мать? Или кем-то другим?
Сейчас ведь и не узнать никак.
— Вот ты где, – мне дорогу перегородил выросший словно из ниоткуда близнец.
Присмотрелась к нему в надежде угадать, который из них, но так и не смогла.
— Гуляю. Решила устроить себе пешую экскурсию.
— Дитрих просил тебя подойти. Он хотел показать тебе мастерскую. Есть минутка?
— Конечно, — я даже обрадовалась возможности завершить эту мрачную прогулку
Некоторое время мы шли молча, петляя по узеньким улочкам, а потом я не выдержала и осторожно спросила:
— Так кто ты конкретно из… ну… вас?
Вопрос получился так себе, но близнец всё понял и отрапортовал:
— Альберт.
— Можно вопрос? Что конкретно ты с Агатой Эдуардовной не поделил? Она вроде не такая уж и плохая... для свекрови.
— Да так… — он замялся. — Я как-то по малолетству увидел, что она мужа своего из окна выкинула, когда он назвал её борщ несъедобным. Серпу-то ничего от этого не было. Но я с тех пор стараюсь с ней не сталкиваться. Вообще.
Почему-то картинка в голове родилась столь яркая, что я сглотнула и клятвенно пообещала себе всегда только хвалить стряпню этой чудесной женщины.
— А-а-а, понятно. Слушай, а можно мне как-нибудь с Алексеем поговорить? — блин, сегодня я бью все рекорды по глупым вопросам; как будто по телефону прошу подойти Алексея. — Или с тобой тоже можно обсудить? Я про свое перемещение к вам в голову. Оно не дает мне покоя.
— Если честно, я не хочу в это вмешиваться, — покачал он головой. — Ясное дело, что тут не обошлось без какой-то особой магии, в которую лучше не вникать. Целее будем.
— Наверное, не обошлось… — я задумчиво поморщилась. — Только я не знаю, что это за магия.
Мужчина взглянул на меня настороженно, даже немного обиженно. Мол, как же так, как можно не понимать, каким лешим ты влезла нам в черепушку и смотрела нашими глазами на свидание с Маринкой? Ты же нам всё попортила, в мозгах наших копалась как у себя дома, грязными ногами по сознанию бродила. А теперь говоришь, что это вышло случайно?!
Я понимала его недовольство, но ничего не могла с ним поделать.
— То есть… погоди. Ты сама не в курсе, как смогла войти в наше сознание? Ты когда-нибудь участвовала в темных ритуалах? А в последнее время? Нет? Может, жертвоприношения или обряды на крови? Не пила никаких необычных зелий?
Я отрицательно помотала головой на все его вопросы. По крайней мере, ничего такого, о чем бы мне сообщили. Не во сне же меня заколдовали.
Мы ещё немного помолчали, но пауза начала становиться совсем уж безрадостной.
— Тая, пожалуйста, вспомни, о чем ты думала перед тем, как войти нам в голову. Мне важна любая мелочь.
Интонация в его голосе едва уловимо изменилась, и я догадалась, что Альберта на боевом посту сменил кто-то другой. Скорее всего, Алексей, тот был лояльнее всего ко мне и даже поддержал в самолете, хотя Дитрих прямым текстом запрещал ему вытаскивать Виталика. С ним у нас определенно сложились приятельские отношения,
Как вспомнить то, чего не было?
— Я помню только то, что наши ладони соприкоснулись. Всё. Если ты подразумеваешь, что я колдовала или делала ещё что-то необычное, то нет. Ничего.
— Не может быть! — отчаянно покачал головой мужчина, и мне показалось, что в эту секунду в нем говорили все близнецы разом. — Бред какой-то. Я думал, что всё это имеет какой-то смысл. С тех самых пор, когда Серп Адрон обратил нас в «цербера», я перестал задавать лишние вопросы. Но невозможно, чтобы ты просто стала нашей частью. Понимаешь, невозможно! Нельзя по щелчку пальцев слиться с кем-то разумом.
Что мне оставалось ему сказать? Я действительно не понимала, как умудрилась во всё это вляпаться. Я не понимала, куда пропала моя природная магия. Я не знала, почему стала видеть отголоски будущего — совсем как Дитрих — или почему смотрела глазами близнецов.
— Я всё расскажу Дитриху, — закусила губу.
— Правильно решение. Ему лучше знать о твоих перемещениях. Мы как раз почти пришли.
— Можно ещё кое-что спросить? — я помялась, остановилась на секунду. — Как вы стали «цербером»?
Близнец разом помрачнел, его нога зависла в воздухе, так и не сделав очередной шаг.
— Это было больно, — спустя какое-то время произнес парень. Голос его стал трескучим, словно у сломанного радио, испещренного помехами.
— Если не хочешь, — я тут же поправилась, понимая, что говорю не с одним человеком, а с ними тремя одновременно, — если не хотите, то я не настаиваю на рассказе.
Алексей, я не сомневалась, что сейчас на меня смотрел именно он, кивнул каким-то своим мыслям. Или мыслям братьев, звучащих у него в голове.
— Серп выкупил нас у родителей в детстве.
Сперва я отметила про себя, как по-злому в его устах звучало это имя, совсем не так уважительно, как когда он обращался к Дитриху. Затем ужаснулась. Купил детей? Как это вообще возможно в двадцать первом веке? Алексей тем временем продолжал:
— Наш клан находился в бедственном положении. Кто-то из вожаков нарушил закон, и в итоге страдали все. Мы жили в маленькой деревушке в лесу, и родители мечтали бросить всё и переехать оттуда в соседний город. А дальше то ли они вышли на Серпа, то ли Серп на них. В общем, ничего особенного…
— Так вы оборотни? — слова «клан в лесу» у меня ассоциировались только с этими существами.
Я знала, что многим нелюдям людское право не писано, но все равно эта история казалась совсем уж дикой. Как можно продать собственных детей на опыты злобному орку? В том, что Серп был не самым лучшим представителем своего вида, я убеждалась всё больше и больше.
— По крайней мере, были ими. После ритуала обратиться так ни разу больше не получилось. Серпа это очень разочаровало, — Алексей хмыкнул, будто бы это была самая замечательная часть всего рассказа.