Охота на Аделайн

Карлтон Х.Д.

Сидни хихикает, поднимает руки и стонет, как настоящий зомби. Мои глаза расширяются, и никто из нас не может сдержать шок, глядя на нее как на безумную. Ну, ни хрена подобного, я думаю. Эта сука и есть сумасшедшая.

Франческа рычит, подбегает к ней и бьет ее по лицу удара плоти о плоть эхом разносится по комнате. Ее голова откидывается в сторону, пряди волос волосы разлетаются по лицу от силы удара. Как ни странно, Сидни смотрит Сидни смотрит на Франческу сквозь волосы, с ее языка срывается еще один смех. Франческа

сгибается в талии. "Ты будешь продолжать смеяться, Сидни, а я буду продолжать позволять Рокко растягивать твою задницу, пока вся моя нога не поместится".

Я сглатываю, оглядываясь на пол. Она чертовски убедительна, и я не могу не почувствовать укол сочувствия.

Была ли Сидни обычной девушкой до того, как ее украли? Жила ли она нормальной жизнью, имела работу, друзей и выходила по выходным на улицу, чтобы найти интрижку?

Кем она была до своей смерти?

После целого дня изнурительного обучения тому, как служить нашим будущим хозяевам, ужин подается в наши комнаты. Никому из нас не разрешают есть вместе, и я полагаю, это потому, что они не хотят, чтобы кто-то из нас стал другом, присоединился к

и вместе планировали побег или что-то в этом роде. Чем более одинокими мы себя чувствуем, тем безнадежнее.

Нас кормят супом и крекерами - скудная еда, но, по ее словам.

не растолстеем. Очевидно, даже секс-торговцы страдают жирофобией и стыдят женщин. Неважно, что они не могут получить киску, если только они не украдут ее в буквальном смысле.

Я только закончила есть, как снизу раздается визг Франчески.

снизу, разъяренный звук эхом разносится по всему дому. Я замираю, медленно ставя тарелку с супом на тумбочку, когда шаги стучат по дереву, хотя не похоже, чтобы она была на каблуках. Ее сердитая походка проносится вверх по лестнице и по коридору, мое сердце бьется быстрее с каждым шагом ко мне ко мне.

Моя дверь захлопывается, и она врывается в мою комнату, дверная ручка углубила кратер в стене от силы удара.

Я вздрагиваю и вскакиваю с кровати, сердце бешено колотится, когда она топает ко мне. и сунула свое лицо в мое.

"У тебя все было так хорошо", - прошипела она.

Мой рот разевается, и я качаю головой, теряя дар речи, так как смятение и адреналин воюют в моем мозгу.

"Что..."

"Не прикидывайся дурочкой", - шипит она, прежде чем ударить по моей щеке и вырвавшимся вздохом.

Инстинктивно я хватаюсь за щеку, шок полностью парализует меня.

Я смотрю на нее как раз в тот момент, когда она пихает мне в лицо туфлю. Или то, что раньше было туфлей.

Это те же самые туфли, что были на ней раньше - те же самые, которые она заставляла меня целовать и лизать - черные шпильки с золотыми каблуками. Только теперь золотая шпилька

отломана у основания, едва держится, и глубокие царапины испещряют каждый дюйм

"Это ты сделал", - обвиняет она. "Ты

сделал это со всеми моими гребаными туфлями!"

Я снова качаю головой, глаза расширены, а с губ срывается протест. "Я не делала, клянусь, Франческа. Я..."

Еще одна резкая пощечина по той же щеке обрывает мои слова. Ее грудь вздымается от гнева. От нее волнами исходит жар, солнечные вспышки ярости бросаются на меня когда она кипит.

Слезы наворачиваются на глаза, и я трясусь от усилий, чтобы не дать им упасть. Я не хочу показать ни малейшей слабости. Она примет слезы за вину. Мое зрение затуманивается, и красочные слова собираются на языке. Требуется несколько глотков, чтобы загнать их обратно в горло.

"Я видела твой взгляд, Алмаз. Не притворяйся, что ты не планировала мою смерть. Ты испорченная маленькая соплячка, и если ты сделаешь это..." она пихает туфлю мне в лицо - "не принесет тебе никакой пользы".

"Фрэн..."

"Заткнись!" - кричит она, совершенно потеряв рассудок. Она хватает меня за волосы и дергает меня на землю, огонь пробегает по моему скальпу. Я вскрикиваю но звук быстро заглушается, когда она впечатывает меня лицом в деревянный пол и начинает стягивать с меня леггинсы.

Я широко раскрываю глаза, и паника начинает преобладать над моими чувствами.

"Подожди, подожди, Франческа, я этого не делала!".

Но она не слушает.

"Это будет последний раз, когда ты меня не уважаешь. Ты меня поняла?!" кричит она, наконец спустив материал с моей задницы.

Я извиваюсь, пытаясь вырваться из ее захвата, но ее ногти впиваются когтями в мое бедро и заставляют меня снова опуститься. Тем не менее, я не могу прекратить борьбу, не тогда, когда она пытается раздвинуть мои ноги.

"Остановись!" кричу я, зрение чернеет от паники и слез.

"Иди сюда", - кричит она кому-то, но я не вижу кому. Я только чувствую их их вес, давящий на меня, и тогда мое тело действительно начинает бороться.

"Подождите, подождите, пожалуйста, пожалуйста, я не делала этого! Я не делала этого", - рыдаю я, отчаянно пытаясь

вырваться, но не могу. Груз давит мне на голову, не позволяя мне видеть или двигаться, но я все чувствую.

О Боже, я все чувствую. Сломанный каблук ее туфли засовывают

внутрь меня, и я кричу, когда он разрывает меня на части.

"Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста", - кричу я. Я плачу, плачу и плачу, но она не слушает.

Ее руки исчезают, вместе с весом человека, лежащего на мне.

сбрасывается. Франческа откидывает мою голову назад, заставляя меня смотреть на ее искаженное лицо, едва не брызгая слюной от злости. Она стоит на коленях, глаза дикие, она шипит,

"Никогда больше не разрушай мои вещи, или ты будешь страдать гораздо хуже, чем этого. Клянусь гребаным Богом, я заставлю тебя пожалеть, что ты не умерла .