Охота на ангела
Шрифт:
– Я конечно еще раз извиняюсь за то, что я сбил тебя, но назревает один вопрос: что ты делала ночью на дороге посреди леса? – спросил Дин, внимательно вглядываясь мне в глаза.
– Убегала. Охота прошла не так гладко, как хотелось бы, – коротко ответила я, следуя своей новой легенде.
– Охота? – удивленно вскинул брови старший Винчестер. – Ты тоже охотник?
– Да. Почему ты так удивлен?
– Просто ты выглядишь не старше двадцати, да и вообще… Чтобы девчонка охотилась в одиночку? У тебя должен быть наставник, кто-то же тебя всему этому научил.
– Мои родители были охотниками и обучали меня с самого детства. Когда мне исполнилось тринадцать, они впервые взяли меня с собой.
– Но где тогда твои родители?
– Погибли, – тихо сказала я, опустив глаза. Пустив для пущей убедительности слезу, я продолжила:
– Это случилось на охоте, мне было шестнадцать. Мою маму похитили вампиры, а мы с отцом отправились ее спасать. Когда мы нашли ее, мама уже не дышала. За это отец убил каждого вампира, которого смог найти в том стареньком коттедже на краю города. Вот только он нашел не всех. Один остался жив и решил отомстить отцу. Он обратил отца в вампира, напоив своей кровью. Папа сразу же снес голову этому гаду, но было уже поздно, обращение не остановишь. В общем, мне пришлось убить отца собственными руками.
В комнате воцарилось молчание. Судя по этой тишине, братья поверили в мою историю и теперь искренне сочувствуют бедняжке, которой пришлось замочить своего папочку.
– С того самого времени я охочусь одна. После смерти родителей я продала наш дом и теперь разъезжаю по всей стране в поисках нечисти. А в том самом лесу шайка ведьм совершала ритуалы с жертвоприношениями. Я думала, что справлюсь сама, но, как вы сами видите, это у меня получилось не очень хорошо.
– То есть ты с шестнадцати лет охотишься сама?
– В основном да. Иногда я натыкаюсь на каких-нибудь других охотников. Тогда мы доводим общее дело до конца вместе, но потом все равно разъезжаемся в разные стороны.
– И ты никогда не хотела оставить охоту, поступить в колледж, начать жить нормальной жизнью? – удивленно спросил Сэм.
– Нет. Я не хочу жить нормальной жизнью, когда под ней подразумевается постоянная рутина. Угробить кучу времени на колледж, понять, что специальность, которую я выбрала, мне не по душе, устроиться на работу, которая мне не нравится, выйти замуж, родить детей, на выходных ходить в парк. Потом вырастить детей, понять, что больше им не нужна, да и муж уже не такой замечательный, каким был пятнадцать лет назад. Потом выйти на пенсию и осознать, что ничего полезного толком и не сделано и умереть из-за того, что подавилась хлопьями за завтраком. Да, замечательная жизнь, особенно, если учесть, что я не люблю детей, но пусть ею живет кто-нибудь другой. Я же лучше через год умру, когда буду спасать людей от нечисти, чем проживу еще 50 лет вкалывая бухгалтером в какой-нибудь мелкой фирме.
– Как ты оптимистично смотришь на жизнь обычных людей.
– Возможно. Ладно, с вами очень весело, ребятки, ангелу передадите его плащик, а мне пора, – сказала я, вставая со стула и застегивая куртку. Рискованный шаг, ведь они могут меня не остановить, и вернуться будет сложно, но кто не рискует – тот не пьет шампанское. Я уже на полпути к выходу, но Дин хватает меня за запястье и разворачивает лицом к себе. Я вопросительно приподнимаю брови:
– Может, ты меня отпустишь?
– Нет, – кратко отвечает парень.– Ты никуда не пойдешь. У тебя нет ни денег, ни машины, и я даже не знаю твоего номера телефона. Да что там номера, я твоего имени не знаю!
– Хлоя Гринвуд. Полегчало? – надменно спросила я, вырывая свою руку у Винчестера. – Хотя вообще-то ты прав. У меня нет денег, а машина так и осталась где-то в лесу.
– Вот и чудненько, ты остаешься с нами.
– Хлоя, мой брат хотел предложить тебе остаться с нами на некоторое время, ведь так будет лучше для тебя, но, к сожалению, к тридцати годам
– Останусь, но только при одном условии: твой брат не подойдет ко мне ближе, чем на 2 метра.
– Хорошо, – улыбнулся младший Винчестер. Дин обиженно надулся:
– Смотри, потом еще на коленках будешь передо мной ползать, но будет уже поздно.
– Не волнуйся, я как-нибудь справлюсь с этим горем.
– Вот ты язва. Ладно, нам нужно в конце концов доехать до Бобби, мы и так изрядно задержались.
– Кто такой Бобби?
– Старый ворчливый алкоголик. Но добрый. А вообще, он нам заменил отца. Ехать нам до него еще примерно сутки, так что пора выдвигаться.
Мы вышли из мотеля и направились на парковку. Завидев черную Шевроле Импалу 67-го года, я сразу поняла, что это машина Дина. Он метнулся к ней, нежно называя деткой, похлопал ее по капоту и уселся за руль. Глаза светились радостью и безграничной любовью к этой поистине прекрасной машине. Я тоже была изрядным любителем старых автомобилей, но так, как Дин любил свою машину, я не любила даже людей. Я наблюдала за этим довольно странным действом слегка приоткрыв рот от удивления.
– Просто не обращай внимания, скоро привыкнешь, – тихо сказал Сэм. Понимающе кивнув головой, я направилась к машине. Забравшись на заднее сиденье с ногами, я поймала на себе озверевший взгляд водителя. Я мало кого боюсь, Дина мне бояться тем более не стоило, но в тот момент я серьезно испугалась за свою жизнь.
– Ты что, вообще очешуела?! А ну убрала ноги с сидения детки! Я тебя больше в машину вообще не пущу, будешь сзади пешком бежать! – Дин орал, как сумасшедший, а Сэм, который уже примостился на переднем сидении, тихо смеялся. Да, ситуация очень даже комичная, но мне было совсем не до смеха. – Сэм, ты это видел?! Она туда ноги положила!
– Ладно-ладно, успокойся. Видишь, я уже убрала ноги. Все хорошо, дыши ровно, – я как будто
сидела на бочке с порохом. Но вдруг, взглянув на эту ситуацию со стороны, я просто расхохоталась. Впервые за очень долгое время я смеялась искренне, без тени притворства. У меня возникло чувство, что с этими людьми я могу быть самой собой, не обдумывать каждый свой шаг и каждое слово. А потом я снова вспомнила о том, что я должна лгать им, а затем выдать их друга королю ада. Смех сразу прекратился, но пришлось оставить легкую улыбку, дабы не выглядеть совсем уж неестественно грустной.
– Она еще и смеяться смеет. Ты не забывай: я уже однажды сбил тебя, а будешь продолжать ржать – собью еще раз, вот только Кас тебя уже не спасет.
– Все, отпустило?
– Нет! – еще примерно 10 минут Дин продолжал что-то бубнить себе под нос, но мы его не слушали. За окном проплывал однообразный пейзаж полей. Я меланхолично уставилась в небо, а в голове сквозь пелену памяти начали пробиваться воспоминания…
Знаменитый лондонский дождь. Ледяные капли попадают за шиворот, заставляя содрогаться от холода. Намокшие волосы неприятно прилипают к щекам, в животе громко урчит, а пустой желудок срочно требует еды. В последний раз я ела позавчера, когда добрый пекарь дал мне немного подгоревшую буханку свежего еще теплого хлеба. Первым моим порывом тогда было сразу же съесть всю буханку целиком, но я помнила, что это мне только навредит. Борясь с безумным чувством голода, я отломала небольшой кусочек и сунула в рот. Этот хлеб был самым вкусным из всего, что я когда-либо ела. Огромных усилий мне стоило вовремя остановиться, если бы не моя сила воли, я бы съела эту несчастную буханку за пару минут. Сейчас воспоминание об этом божественном вкусе горячего хлеба лишь ухудшало мое самочувствие. Нужно было срочно отвлечься.