Охота на белочку
Шрифт:
– Ерунда, - твердо сказала Лара.
– Он просто потерял сознание, а в морге очнулся. Я сама при этом присутствовала.
– А вы, простите, врач?
– учтиво спросил пожилой мужчина интеллигентного вида в роговых очках. Лара кивнула.
– Тогда все вопросы снимаются. Присаживайтесь, господа. Дело в том, что в свое прошлое появление Федор вел себя очень странно. Кстати, где вы его встретили?
– Встретили?
– удивленно отозвался Мираж.
– Да мы с ним уже второй день бухаем.
У интеллигента отвисла челюсть.
– Второй день?
– пробормотал он.
– Но ведь
Мираж, Тир и Лара переглянулись.
– Академик, ты поймал белочку, - пробормотал Мираж.
– Возможно, - кивнул тот.
– Но в таком случае, ее поймали все, кто сейчас здесь сидит. Немножко странное совпадение, не находите?
Тираель с любопытством огляделся. Он уже второй раз слышал про какую-то белочку. Нет, он прекрасно знал, что это такое, но, как ни озирался, нигде не мог увидеть это забавное существо. Наверное, те, кому посчастливилось их поймать, тут же прятали грызунов подальше от чужих глаз.
– Тир, а у тебя двойника нет?
– поинтересовалась Лара. Черт неопределенно пожал плечами.
– Или близнеца?
– Нет, милая дама, у Федора нет родных, - ответил интеллигент.
– Позвольте спросить - а как вы его назвали?
– Тиром. Это прозвище, - пояснила Лара.
– Дима, прикрой, пожалуйста, дверь, - попросила она, когда порыв ветра распахнул дверь и в помещение ворвался ледяной холод.
Мираж подошел к двери и уже потянулся было к ручке, как вдруг ему показалось, что по порогу метнулась какая-то тень. "Пить надо меньше", - подумал он, протирая глаза.
– Где тебя изволило носить?
– буркнул Граель, поворачиваясь к влетевшему в "Колизей" Азелю. Однако вместо того, чтобы ответить какой-нибудь колкостью, тот покрутил пальцем у виска.
– Какого черта вы здесь делаете? Вы же должны были следить за художником!
– Так вот же он сидит, чего ты орешь?
– недоуменно отозвалась Джелайя, указывая на троих людей. Присмотревшись, Азель тихо сел на ближайший стул и рукой вернул на место отвисшую челюсть.
– Но я же его только что видел, - растерянно сказал он.
– Он шел к дому девушки. Я сразу за вами метнулся…
Граель с Джелайей переглянулись.
– Так… не нравится мне это, - решительно сказала чертовка.
– Здесь тоже все про двойника говорили. Что-то тут нечисто…
– Ангелы!
– выдохнул Граель.
– Ребята, это точно ангелы. Вспомните, они могут принимать любой облик.
– Значит, пора заканчивать игры, - жестко сказал Азель.
– Джелайя, присмотри за ними. Постарайся никуда не выпускать отсюда. А мы подготовим несчастный случай.
– Только ему или всем троим?
– деловито осведомился Граель. Азель хлопнул себя по лбу.
– Да! Чуть не забыл. Вы в курсе, что это за девушка?
Черти покачали головами.
– Лариса Пескова. Ну вспоминайте же!
Первой догадалась Джелайя.
– Ты хочешь сказать, что это та самая Пескова?
– Да! И учтите, нам еще неизвестно, зачем здесь появились ангелы. Они либо защищают художника, либо собираются устранить ее.
– Обломятся, - мрачно сказала чертовка.
– Действуйте, ребята, они еще нескоро отсюда уйдут, но час времени я вам в любом случае обеспечу.
Чертей словно ветром сдуло. Джелайя аккуратно прикрыла дверь и села у стены, внимательно наблюдая за всеми посетителями.
Лара уже давно не чувствовала себя настолько хорошо. Ей, проводящей все свободное от работы время в пустой квартире, безумно понравилась свободная атмосфера "Колизея". Если не считать нескольких откровенных алкоголиков, здесь собирались очень милые люди, решила она. Уже через пятнадцать минут после их появления к столику начали подсаживаться старые знакомые Феди и Миража, а через час половина столов в зале была сдвинута в центр, чтобы поместились все. Под столом росла батарея пустых бутылок, дым густел от сигаретного дыма. Лара азартно спорила с каким-то юношей о том, что следует считать доказательством существования Бога, и не есть ли это Дьявол. Сидевшая за ее плечом Джелайя тихонько посмеивалась, но бдительности не теряла. Каждый раз, когда к Ларе приближался какой-нибудь подозрительный субъект, она брала ситуацию в свои руки и устраняла потенциальную опасность. Обычно для этого стоило всего лишь чуточку подтолкнуть субъекта в другую сторону.
Джелайя всегда любила подобные местечки. Еще в самом начале работы, когда ее, совсем молоденькую чертовку, вытащили с верхнего уровня обработки данных и, наскоро познакомив с напарниками и объяснив стиль действий, вытолкнули на Землю, самым большим наслаждением для Джелайи было наблюдать за людьми, которые собирались вместе, чтобы отдохнуть и пообщаться. Она могла часами сидеть рядом с ними и смотреть, смотреть, смотреть… Граель посмеивался над ней, Азель пожимал плечами, но Джелайе было на это наплевать. А потом настал момент, когда она посмотрела со стороны на себя и своих напарников и внезапно поняла, что они ничем, в сущности, от этих людей не отличаются.
В тот день Джелайе наконец хватило смелости признаться самой себе, что она может испытывать почти человеческие чувства.
Заметив, что какой-то мужчина, подошедший к столу, намеревается схватить Лару за руку, чертовка аккуратно взяла его за плечи и развернула к выходу. Тот, даже не заметив, что его развернула какая-то посторонняя сила, сделал два шага и, покачнувшись, медленно осел на пол.
– Ловко работаешь!
– Ну наконец-то, - Джелайя развернулась к чертям.
– Что так долго?
– У нас будет три попытки, - пояснил Азель.
– Когда они будут возвращаться, ты иди рядом, а мы побежим вперед. Постарайся сберечь девушку, хорошо?
– Постараюсь.
Тир, у которого "Колизей" вызывал довольно нехорошие ассоциации, старался не пить, но участие в общем веселье принимал самое активное. Выяснилось, что у него довольно неплохой голос, а слова любой песни он запоминал буквально с первого раза. Особенно ему понравилось петь вместе с Ларой, которая, развеселившись, выстукивала ритм на той самой строительной каске, в которой пришел Мираж. Каску эту уже перемерили все по очереди, исключением не стал и Тираель. Один раз ему вдруг показалось, что рядом есть кто-то, кто наблюдает за ним, но это ощущение быстро прошло, и когда Лара, посмотрев на часы, с сожалением объявила, что ей пора домой, он почувствовал искреннее огорчение.