Охота на Динозавра
Шрифт:
Матвей приказал себе не грезить о лимузинах с колокольчиками и лентами, о белом платье невесты, двубортном костюме жениха и криках «Горько!», после чего вновь обрел возможность думать и действовать как специальный агент, наделенный почти неограниченными полномочиями.
Он вспомнил о наказе полковника Ухова, поручившего ему выяснить подноготную и вывести на чистую воду Ивана Петровича Сидорова. Напутствуя его, начальник особо подчеркнул: «Ты, Матвей, действуешь на свой страх и риск. Вернешься со щитом, честь тебе и хвала. А коли на щите, не обессудь, открещусь».
Его
Задание и впрямь оказалось сложным, в чем он убедился, побывав в подземелье и повстречавшись с кошками-мутантами. И все-таки Матвей был рад, что не ответил начальнику отказом. Да иначе и быть не могло! И не только потому, что он ненавидел жирующих и сеящих зло корыстолюбцев. Он никогда не отказал бы отцу! И пусть Николай Семенович не знает пока о кровных узах, связавших их благодаря Ольге Савельевне Быстровой, но это до поры. Все изменится! Матвей верил в это. И они заживут одной семьей: папа, мама, он и Марина…
Опять? Быстров мотнул головой, разгоняя упорно возвращающиеся мысли. Да и кто сказал, что Лисичкиной он по нраву? Это еще надо заслужить!
Служба же, долг в настоящий момент требовали, чтобы он нашел выход из положения, в котором они оказались.
Прежде всего надо позаботиться о надежной «крыше» и для Лисичкиной и для себя. В Управление? Нет, нельзя. Через час, как он вышел от Ухова, в него стреляли и едва не подстрелили. На улице его машину «вели». Лжемедсестра была наготове в кабинете стоматолога. Все это говорит о том, что отец прав: в их коллективе завелся иуда, снабжающий Динозавра информацией. Так что в Управление и домой ход закрыт: где он живет, им, разумеется, известно. Тут они и хитрить не будут, прямо в квартире обоснуются, благо мама на даче. Может быть, задействовать одну из конспиративных квартир? Нет, не годится, нет гарантии, что они не знают их адресов. Даже звонить Ухову не стоит. Вдруг линия прослушивается? Вряд ли, конечно, ее защищают, но вдруг? Обжегшись на молоке, лучше подуть на воду.
И куда, спрашивается, податься? Он посмотрел на девушку. И ее как оберечь?
Между тем Лисичкина уже отдышалась после тяжелого подъема и приводила себя в порядок. В одной руке у нее было крошечное зеркальце, в другой расческа. Все-таки женщины – главная загадка человечества. Идти на такое дело, и не забыть о сугубо дамском…
Волосы Марины, послушные плавным движениям рук, взлетали и вновь опадали на плечи. У Матвея защемило сердце. Он и сам ничего, но Марина – простокрасавица. Детишки у них будут на загляденье.
– Что вы так на меня смотрите?
Быстров потупился:
– Так… Ничего.
– Где мы?
– Где? Сейчас выясним.
Он огляделся. То ли сквер, то ли парк… За кустами железная ограда. Шумят машины, свистят покрышками на повороте.
Матвей хотел встать, но тут в черном зеве колодца появилась морда мутакота.
– Туда тебе и дорога! – плюнул в колодец Быстров, наперед зная, что ему не придется из него пить. Выпрямившись, он пожал плечами и нырнул в кусты.
Появился Матвей минут через пять. Присел рядом с девушкой.
– Это улица Гамалеи. Места знакомые. Я тут зубы дергаю.
– Сочувствую, – сказала Лисичкина.
– Оставим эту больную тему, – упредил все слова спецагент и поведал девушке о том, что положение у них по-прежнему аховое и что в силу ряда причин он не может предоставить ей достойного убежища.
– Скажите, – задумчиво проговорила Лисичкина, – вы найдете этого … ?
Глава 12
Ударные гласные
– Скажите, – задумчиво проговорила Лисичкина, – вы найдете этого предателя?
– Который работает на Динозавра? Обязательно!
– И что вы с ним сделаете?
– Выполем, как сорняки с огорода.
– И много среди вас таких?
– Каких?
– Как вы. Принципиальных.
– Большинство! Не за страх трудимся, за совесть!
– А она – за деньги. Женщина это. Брат мой, Рома, как-то обмолвился, что у Кальмара, вы его Динозавром зовете, барышня есть в вашей конторе, стучит…
Быстров сжал кулаки:
– Найду!
Видимо, решимость спецагента произвела должное впечатление на Лисичкину, потому что она успокаивающе коснулась его плеча:
– Нам надо идти.
Матвей вздрогнул:
– Да-да, разумеется. Надо идти. Дайте только сообразить, куда.
– Мы поедем ко мне, – сказала девушка. – Ваши адреса «под колпаком», а моя квартира «чистая».
Быстров хотел было сказать, что тоже приучен следить за порядком, но вспомнил, сколько недель не был дома, гоняясь за бандой Хромого Хомы, и промолчал.
– Так едем? – потеребила его за рукав девушка. – Ну, не будьте красной девицей.
– Тогда позвольте хотя бы стать добрым молодцем
– Не возражаю.
– Тогда в путь! Труба зовет! – возвестил Быстров и увлек девушку в кусты.
За кустами был забор из остроконечных железных пик, чье предназначение – протыкать животы иноземным шпионам – осталось в далеком прошлом. Ныне ограда выполняла лишь декоративные функции, поскольку прятавшийся за ней институт никакой разведке и задарма был не нужен. В пользу такого умозаключения говорило хотя бы то, что метров через пятьдесят Матвей и Марина натолкнулись на распахнутые настежь ворота, прутья которых оплел колючими ветками боярышник. Лет десять, не меньше, они стояли так, гостеприимно приглашая заходить каждого, будь то спонсор, интересующийся немногими оставшимися в институте светлыми головами, или пьяница, мучимый тревожной мыслью: можно ли в институтском скверике без помех раздавить поллитра? Удручающее зрелище. Где ты, былая слава?