Охота на Динозавра

Борисов Сергей Борисович

– До «Речного вокзала» здесь недалеко, – сказала Лисичкина. – Оттуда поедем на автобусе. Это километров двадцать. Нормально поедем, спокойно. Судьба не может испытывать нас бесконечно.

– Надеюсь, она будет благоволить нам и в дальнейшем.

Будучи материалистом, Быстров привык полагаться лишь на себя – свои знания, опыт, умение, сноровку. Все остальное он в расчет не принимал. Хлипкий фундамент! Однако последние часы изрядно потрепали его рационализм. И впрямь: пуля снайпера пролетела мимо, взрыв мины не причинил вреда… Наконец, как, если не вмешательством иных сил, объяснить появление

в подземелье Динозавра, и в его, Матвея, жизни этой девушки? И дураку ясно, что это не прихотливая игра случая. Должно быть, кто-то неизмеримо могущественный взялся оберечь его от напастей, чтобы…

– Судьба к тем расположена, кто за правое дело ратует, – сказала Лисичкина.

– А левое дело бывает? – с улыбкой спросил Быстров.

– Я не шучу. Нам еще не раз повезет!

В этом Матвей убедился уже через четверть часа. На площади у станции «Речной вокзал» они удлинили собой очередь желающих сесть на автобус №400.

Жаждущих выбраться из суетливой Москвы в патриархально тихий Зеленоград, возникший, впрочем, как спутник столицы на 824 года позже своей «мамы», было столько, что излишне мягкотелого человека непременно хватила бы кондрашка. Судя по отсутствию машин «скорой помощи», чрезмерно впечатлительных в толпе не было.

Очередь не помещалась на скудных квадратных метрах остановки, а потому выхлестнулась за ее пределы, перегородив дорогу. Машины гудели, очередь расступалась, пропуская их, и вновь смыкалась. Пять минут спустя Марина не выдержала и громким голосом предложила очереди загнуться. После непродолжительных дебатов, в которых с разной активностью участвовало человек пятнадцать, очередь загнулась – переломилась посередине и убрала свой разбухший хвост за ближайший киоск.

Быстров с уважением взглянул на Марину. Сразиться с целой очередью и одолеть покорное людское равнодушие! Это солидно.

Подошел автобус. Народу в салон набилось несчетно, и не миновать бы ссоры, но тут шофер, отчаявшись закрыть двери, попросил в микрофон «очистить задний проход». Смех, прокатившийся по салону, был подобен бодрящему душу в жаркий полдень. Гроза не разразилась, люди втянулись в салон, двери закрылись и автобус тронулся.

Через пять минут Лисичкина заснула, склонив голову на его плечо. Волшебное ощущение! Матвей боялся пошевелиться и тем самым распугать сновидения спутницы, а они были светлыми, потому что на губах девушки блуждала улыбка. Увы, не все зависело от Быстрова. Он ничего не мог поделать с выбоинами на дороге, грозившими нарушить сон Марины. Он мог лишь на все лады клясть ремонтников, тяп-ляп латающих полотно, и нерадивого водителя, не лелеющего матчасть. И все. Прискорбно.

Мысли его сделали неожиданный финт, и он подумал, что надо бы составить план действий. Сегодня – отдых, хватит приключений. Но завтра, в пятницу… Перво-наперво надо побывать в подземной лаборатории – чем они там занимаются? Не мешает заглянуть и внутрь контейнеров, которые Роман забирает в стоматологических поликлиниках. А потом и к Кальмару можно подступиться, наверняка найдется с чем. Вот такая лестница, по ней и будем подниматься. Не спеша, но и не медля, осторожно, но неуклонно, пока не доберемся до верха, а уж там поглядим кто кого – Динозавр его или он Динозавра.

Лисичкина пошевелилась, выпрямилась, поправила волосы:

– Приехали.

Автобус свернул и покатил к вольно разбросанным кирпичным башням, стыдливо прикрывшимся высокими соснами. Привыкший к тесноте и запущенности московских улиц, Быстров любовался открывающимся пейзажем. Это ничего, что урбанистический, главное – глаз радует.

Но в значительно большей степени глаз радовало другое. Быстров смотрел на Марину и не мог насмотреться.

В эту минуту он, разумеется, не мог знать (только – догадываться), что уже через несколько часов будет на волосок от гибели.

Одно Матвей знал твердо: планируя завтрашний день, он просчитался, не оставив места для самой главной … .

Глава 18

Знаки расположения

Одно Матвей знал твердо: планируя завтрашний день, он просчитался, не оставив места для самой главной ступеньки. Для любви!

Быстров опустил поднявшиеся в улыбке уголки губ, сетуя на свою непоследовательность. Ведь решил же: признается позже, когда от Динозавра только мокрое место останется, а раз так, то – выдержка, хладнокровие, а там, дай срок, дойдет и до лирики.

– Нам на следующей, – предупредила девушка.

Как диктуют правила хорошего тона, Матвей первым покинул автобус и развернулся, чтобы подать Лисичкиной руку. Однако Марина то ли замешкалась, то ли ее оттеснили, как бы то ни было, вместо нее в дверях появилась дородная дама. Увидев протянутую руку, она отшатнулась, прижав к животу раздутую сумку. Секундами позже, сообразив, что жест незнакомого мужчины не таит опасности, и все же с недоверием и опаской, матрона бочком-бочком соскользнула на асфальт и засеменила прочь. Спецагент проводил даму взглядом, в котором сплелись воедино брезгливость и жалость.

Мягкие пальцы легли в его ладонь. Он поднял глаза и оторопел: с жеманной гримаской на него смотрела незнакомая девица с избытком макияжа на лице.

– Спасибо за поддержку, – проворковала она. Ступив на остановку, она вспорхнула ресницами: – Деликатность – это сейчас такая редкость! Всюду грубость, хамство. Без провожатого не обойтись.

Девица сделала паузу, чтобы галантный молодой человек мог незамедлительно заявить о претензиях на вакантное место.

– Я занят, – буркнул Матвей.

– Ну и дурак! – фыркнула девица, тут же потеряв к Быстрову всякий интерес. С видом оскорбленной невинности она повернулась и, неспешно перебирая длиннющими ногами, поплыла по тротуару.

– Сама дура! – сказала Лисичкина, возникая рядом со спецагентом. – Вот из-за таких охотниц порядочные девушки парня найти не могут. Пиявки! Ну, что вы стоите? Пошли!

Шагая рядом с девушкой и внимая ее рассуждениям об общем упадке нравов и, в частности, о лицемерии и беспринципности «пиявок», Быстров ликовал. Горячность Лисичкиной была ему, как пластырь на раненую душу. Не случайно она кипятится! И не в том причина, что она от него руки не дождалась, а в том, что на нее, руку, эта «охотница» посягнула. Отсюда вывод: Марине он не безразличен! Такое вот умозаключение. И черта с два он ошибается. Дедукция!