Охота на Динозавра

Борисов Сергей Борисович

– Остановим, – пообещал спецагент. – Однако, похоже, это мы сейчас остановимся. – Он показал на датчик уровня топлива. Стрелка утомленно лежала в левом углу сектора.

Двигатель «чероки» чихнул раз, другой, сжигая пары горючего, и заглох. Используя силу инерции тяжелой машины, Матвей выкатился из потока.

– Марина, я благодарен вам за этот разговор. Спасибо, что обошлись без недомолвок, умолчаний. – Агент остановил джип у бордюра. – Извините, у вас есть деньги? Бензин надо купить, а меня обобрали до нитки.

– Есть немного.

– Много и не нужно.

– А

как мы заправимся?

– Тут бензоколонка недалеко, метров двести. Куплю канистру, залью…

– Я с вами пойду, разомнусь.

Они выбрались из машины, предварительно запихнув в черный пластиковый мешок, обнаруженный в том же «бардачке», пистолеты и ножи бандитов Кальмара.

И тут Быстров сначала увидел, а потом прикипел глазами к витрине булочной с разложенной в художественном беспорядке выпечкой.

Матвей сглотнул слюну, чувствуя, как голод вновь начинает терзать желудок. Что боль? Сейчас он не отказался бы и от … .

Глава 17

Щекотливое положение

Матвей сглотнул слюну, чувствуя, как голод вновь начинает терзать желудок. Что боль? Сейчас он не отказался бы и от баранки.

– Подождите минутку. – Матвей улыбнулся Лисичкиной и повернулся к джипу, чтобы забрать из «бардачка» ранее отвергнутые сушки. Второго шага он сделать не успел, потому что под капотом полыхнуло, и в следующее мгновение раздался оглушительный взрыв.

Воздушная волна ударила, точно кувалдой, однако Быстров устоял на ногах и потому не упустил ни малейшей детали разворачивающегося перед ним зрелища. А посмотреть было на что. Настоящая феерия! Только уворачивайся.

«Чероки» разваливался и разлетался на части. В сантиметре от уха агента просвистел хромированный ободок фары. Он пригнулся. К ногам подкатилось сорванное с креплений запасное колесо. Он отпрянул. Бампер, словно городошная бита, попытался сбить его на асфальт, но он подпрыгнул и пропустил его под собой. Сзади крикнули…

Быстров испуганно оглянулся. К счастью, с Мариной все было в порядке: она не упала, ухватившись за ствол придорожной липы. Дерево защитило ее и от бампера, который, срикошетировав, заехал под дых мужчине в костюме-тройке. Сейчас мужчина лежал на чугунной узорчатой решетке, стягивающей комель дерева, и хватал ртом воздух.

Кроме него, пострадавших не было. Знавший, какими последствиями чреваты такой силы взрывы, Матвей подивился столь незначительному урону, кинулся к Лисичкиной и понял, что она находится в прострации.

– Марина! Марина!

Словно и не ей был обращен его призыв. Глаза девушки не выражали ничего. В них, как в зеркале, отражалось лишь бушующее пламя, пожирающее автомобиль.

Быстров разомкнул руки, будто прикипевшие к стволу дерева, и потащил Лисичкину за собой. Нырнув в ближайшую подворотню, они оказались в мрачном дворе-колодце. Вокруг никого – ни детишек на игровой площадке, ни молодых мам с колясками, ни бабулек на скамейках. Если кто и был, так умчались, что и понятно, это ж какое представление на улице!

Безлюдье устраивало спецагента, поскольку то, что ему предстояло сделать, могло вызвать нежелательный резонанс со стороны обитателей дома, стены которого кольцом отвесных скал охватывали погруженный в вечную тень дворик. Однако он сделал последнюю попытку.

– Марина! Марина!

Никакой реакции. Быстров тяжело вздохнул, примерился и…

Лучшее средство! Как и предполагал спецагент, пощечина оказала свое благотворное воздействие, изгнав пустоту из глаз девушки. Увы, вакуум заполнило возмущение, оформившееся вопросом:

– Зачем вы меня ударили?

– Не удовольствия ради, а токмо волею обстоятельств, – попробовал вывернуться из щекотливого положения Матвей, для чего переиначил гениальную формулу из «Двенадцати стульев». – Для вашей же пользы!

Лисичкина потерла щеку.

– Да уж! Руку на женщину… Стыдно небось?

– Небось, – кивнул Быстров. – А что делать? Надо!

– Хорошее слово, – согласилась девушка. – Правильное. Крепкое. А где?..

– Там.

– Сгорел?

– Дотла.

Матвей не стал вдаваться в подробности. Ни к чему Марине знать, что они ехали на заминированном автомобиле и что лишь халатность его хозяев, не заправивших полный бак, спасла их от смерти. Еще семьсот, максимум семьсот пятьдесят метров, эквивалентных на запруженном машинами шоссе двум-трем минутам, и от них остались бы лишь воспоминания, окрашенные траурной музыкой и безысходным горем родных и близких.

– Никто не пострадал?

– Обошлось.

И вновь Быстров прибег к фигуре умолчания, посчитав необязательным сообщать о мужчине в костюме-тройке с бампером между ног. К чему травмировать хрупкую девичью психику столь неприглядными картинами? Когда есть возможность, память лучше не засорять. Об этом толковал австриец Фрейд. Матвей не был приверженцем его теорий, но труды психиатра-философа в свое время изучил досконально.

– Марина, нам лучше уйти отсюда. И побыстрее.

– Вы думаете…

– Конечно, думаю. О ванной, о куске черного хлеба с майонезом, о чашке чая… И еще – мечтаю. Мечтаю воспользоваться вашим гостеприимством.

– Раз обещала, значит, будет!

– Тогда к метро! – распорядился Матвей, галантно предлагая руку, как опору, и пока без сердца. Пока! Потому что не время, потому что на их пути Динозавр, от которого в данный момент зависит, каким будет их будущее и будет ли оно вообще.

Неожиданно Быстров понял, что испытывает к противнику даже определенное уважение. Это вам не новомодный рэкетир с единственной извилиной, да и той в седалище. Это сильный враг, умный, предусмотрительный. Надо ж такое придумать – снабдить автомобиль подручных радиоминой! Чуть что не так – нажатие кнопки, и… поминай, как звали. Концы в воду! Ни жалости, ни сомнений. И если бы амбалы, которых пришлось поучить уму-разуму на улице Гамалеи, очухались чуть быстрее, если бы они чуть раньше сообщили Кальмару о своей неудаче… Матвей поежился. Где гарантия, что в следующий раз Иван Петрович снова допустит промах? Нет такой гарантии, так что лучше оставить до поры матримониальные планы и не тревожить ни себя, ни Марину сердечными признаниями.